Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Застигнутый врасплох, Обайдаллах приказал Окбе, правителю Испании, высадиться на побережье Тингитаны. Окба послушно направил туда войска, но они потерпели поражение. После этого он лично погрузился на корабли с более крупными силами, высадился на африканском побережье и предал мечу каждого бербера, который попался ему на пути. Но подавить восстание ему не удалось.

Обайдаллах, давая инструкции Окбе, одновременно направил приказ фихриту Хабибу, главе сицилийской экспедиции, чтобы тот как можно скорее вернулся в Африку с войсками, а испанский флот пока будет сдерживать сицилийцев. Однако опасность нарастала – восстание распространялось со скоростью лесного пожала – и Обайдаллах посчитал неблагоразумным ожидать возвращения армии с Сицилии. Собрав все доступные войска, он отдал их под командование фихриту Халиду, обещав усилить их людьми Хабиба, как только они вернутся. Халид выступил, встретил Майсару у Танжера и дал ему бой. После упорного, но ничего не решившего сражения Майсара отступил в Танжер, где был убит собственными солдатами: привыкнув к победам, они или не смогли смириться с поражением, или после возвышения этот демагог предстал предателем демократических принципов. Арабские хронисты склонялись к последней причине, и в этом случае берберы действовали в рамках своих прав и исполняли свой долг. Ведь их доктрины предписывали сместить или даже убить халифа, отступившего от принципов веры.

Берберы, избрав нового лидера, снова перешли в наступление, на этот раз с большим успехом: в разгар последовавшего сражения отряд, которым командовал преемник Майсары, ударил в тыл арабам, и те, осознав опасность окружения, в беспорядке бежали. Но Халид и приближенная к нему знать были слишком горды, чтобы пережить позор такого поражения, и они бросились на врага, решив дорого продать свои жизни. Все они погибли. Это роковое сражение, в котором пал цвет арабского рыцарства, получило название Битва аристократов.

Хабиб вернулся с Сицилии и выступил в окрестности Тагорта, но, услышав о разгроме Халида, не рискнул нападать на берберов. Вскоре Африка стала напоминать корабль, дрейфующий без руля и ветрил. Обайдаллаха сместили сами арабы, обвинившие его, и не без оснований, в том, что именно он навлек на них все эти несчастья. Халиф Хишам дрожал от ярости и горя, когда услышал о берберском восстании и разгроме своей армии. «Клянусь Аллахом! – заявил он. – Я покажу им, что такое гнев араба старой закалки! Я вышлю против них армию, какой они никогда не видели. Ее авангард нападет на них, когда арьергард еще будет в Дамаске!» Четыре региона Сирии получили приказы направить в армию по шесть тысяч солдат. Пятый, Киннисрин, – три тысячи. Эти двадцать семь тысяч человек должны были соединиться с трехтысячной египетской армией и всеми африканскими силами. Хишам поручил командование армией, а также управление Африкой, опытному кайситу из племени кошайр по имени Кульсум. В случае смерти Кульсума его должен был сменить его племянник Балдж, а если умрет и Балдж, командование должен был взять на себя Салаба – йеменит из племени Амила и лидер армии Иордана. Исполненный решимости примерно наказать мятежников – чтобы другим неповадно было, – халиф разрешил военачальнику обезглавливать всех, кто попадет ему в руки, и грабить все поселения на его пути.

Вместе с двумя офицерами, Гаруном и Мугисом, во всем зависящими от Омейядов, которые хорошо знали местность, Кульсум прибыл в Африку летом 741 года. Арабы этой страны никоим образом не приветствовали сирийцев, которые относились к ним с надменной грубостью и которых считали скорее захватчиками, чем союзниками. Ворота городов закрылись перед непрошеными гостями, а когда Балдж, командовавший авангардом, приказал открыть ворота и заявил, что намерен надолго обосноваться вместе со своими солдатами в Африке, горожане написал Хабибу, все еще находившемуся у Тагорта, и сообщили ему об этом. Хабиб немедленно отправил письмо Кульсуму: «Твой племянник – настоящий безумец – осмелился похвастаться, что надолго останется в этой стране со своими солдатами, и даже рискнул угрожать горожанам. Предупреждаю, если вы не оставите нас в покое, мы повернем оружие против вас». Кульсум извинился и сообщил Хабибу, что вскоре соединится с его силами у Тагорта. Он так и сделал, но сирийцы и африканцы не поладили, и Балдж, горячо поддерживавший дело своего дяди, заявил:

– И этот человек осмелился угрожать, что обратит оружие против нас?

– Не волнуйся, Балдж, – сказал Абд-ер-Рахман, сын Хабиба. – Если ты оскорблен, мой отец готов в любое время дать тебе удовлетворение.