Мавры при Филиппе III

– Можно защищать с оружием и умереть в ней, если нельзя уже жить.

– Нет! – возразил старик. – Будем еще надеяться… Но, однако, надо спешить, минуты дороги, если роковое повеление уже подписано, то все усилия напрасны.

Аиха затрепетала, а Иесид сомнительно покачал головой. Один только Пикильо разделял надежду Деласкара.

– Я поеду с вами! – сказал он. – Герцог Лерма должен выслушать нас.

– Но, – отвечал старик, – говорят, до него трудно и даже невозможно добраться.

– Не беспокойтесь, мы его увидим. Я проведу вас.

Иесид с Аихой поехали в Валенсию, а Пикильо с Деласкаром воротились в Мадрид.

Через несколько часов старый мавр был уже в доме герцогини Сантарем, который она отдала отцу в полное распоряжение. Но Деласкару не время было отдыхать: он поспешил во дворец, к первому министру.

Глава IX. Портрет

В приемной министра теснилась толпа народу, так что Деласкару, верно, пришлось бы долго ждать. Но при виде королевского духовника толпа почтительно открыла дорогу к двери министерского кабинета.

Аллиага, обратившись к экзекутору, сказал:

– Доложите его светлости, что сеньор дон Деласкар д’Альберик желает видеться с ним.

При этом имени министр с удивлением встал со своих кресел. Это посещение, которого он не предвидел, смутило его.

– Вы здесь, в Мадриде, сеньор д’Альберик? – спросил он старика.

– Да, ваша светлость, сейчас только приехал и поспешил поговорить с вами от имени всех мавров…

– То есть… попросить? – поправил министр.

– Нет, посоветоваться о пользе Испании и собственной пользе вашей светлости.

Министр взглянул на просителя с удивлением и, заметив величественный вид старика, невольно почувствовал почтение. Деласкар продолжал:

– Вы, ваша светлость, обременены делами, и от вас скрыта одна истина. Надеюсь, что она не покажется вам бесполезной новостью.

Потом, развернув небольшую записку, Деласкар доказал министру, что все земледелие и промышленность Испании, вся торговля находится в руках мавров. Что мавры давно уже поселились в Испании и в настоящую минуту их более двух миллионов обрабатывают земли Андалузии, Кастилии и Гранады. Все испанские города связаны ими торговыми сношениями, и когда мавров изгонят из Испании, то огромные пошлины, которые до этого времени приносили Валенсия, Малага, Барселона и Кадис, пресекутся. Фабричные города опустеют, поля не будут приносить плодов, и все источники богатства Испании исчезнут.

Все это было подтверждено цифрами, из которых многие были, верно, известны министру. Зато он и слушал не без страха. Он задумался над этой страшной перспективой, которую Деласкар так искусно объяснил ему. Старик дал ему подумать и потом спокойно продолжал:

– Говорят, что все советники требуют подписи повеления об изгнании, но вы, верно, не пожелаете разорить государство.

Лерма вздрогнул, а Деласкар, не спуская с него глаз, продолжал с жаром:

– Если вы захотите, чтобы через вас Испания прославилась более чем прежде, чтобы через вас улучшились ее финансы, армия и флот, то это стоит только одного слова.

– Что вы хотите сказать! что же надо делать? – спросил Лерма.

– Ничего, ваша светлость. Если правительство откажется от повеления, которое, говорят, уже готово, то все мавры охотно согласятся повысить подати на целую четверть.

Герцог удвоил внимание.

– Мавров считают ненадежными подданными короля, а они желают служить ему. Слабое войско ничего не значит, когда сундуки казны пусты. Чтобы наполнить их, мы предлагаем немедленно внести двенадцать миллионов реалов.

– Неужели? – вскричал изумленный Лерма. – Так вы, мавры, верно, все очень богатые?

– Я доверяю вашей светлости и откровенно скажу, – холодно отвечал Деласкар, – мы можем составить несметные капиталы и… если вывезем их из Испании, то эта мера будет так неискусна, что одна помрачит славу самого мудрого правления навсегда.

– Это справедливо! – подумал герцог и встал в волнении.

– Я еще не кончил, ваша светлость.

– Что еще? – спросил министр с удивлением и любопытством.

– До сих пор я говорил только от имени моих братьев, но так как я богаче их всех, то не хочу отстать от них. Я родился в Испании и желаю умереть в ней. Мне, в мои лета, не мешает позаботиться о могиле, и я хочу обеспечить ее, как бы дорого она ни стоила.

– А! Значит, вы хотите поставить великолепный памятник?

– Нет, простую плиту. Но эту плиту пусть положат в Валенсии, посреди могил моих отцов, а на ней сделают надпись. «И я в Испании!» Я так желаю этой надписи, что готов при жизни купить право вырезать ее на моей надгробной плите за миллион реалов.

– Что вы! – вскричал министр. – Такая огромная сумма…

– Напротив, слишком ничтожная, – перебил Деласкар, с умыслом изъясняя по-своему возражение герцога. – Эта сумма должна быть достойна того, кому я смею предложить ее; она достойна первого министра, который спасет Испанию. Я предлагаю вашей светлости два миллиона реалов.

– Что вы, что вы? Вы, кажется, с ума сходите.

– Нет, ваша светлость. Я только привык быть на одном месте и не желаю никуда переезжать.