Мавзолей для братка

– Леплайсан! Вы живы! – чуть не кинулся на шею чудесным образом воскресшему другу Георгий, позабыв и про чудовищного любителя загадок, замершего в каталепсии, и про стреноженных психов, и про все на свете. – Как вам удалось спастись?

– Да очень просто. – Экс-шут пожал плечами. – Любой противник кажется неуязвимым лишь на первый взгляд. Уязвимое место находится у любого – нужно только уметь искать… Скажите лучше – здесь есть какое-нибудь оружие? А то моя шпага сейчас не длиннее вашего стилета, месье Кот.

Он продемонстрировал эфес с коротеньким, не длиннее пяди, клинком.

– Да выбирайте любое! – Жора широким жестом указал на груды всяческого барахла, приготовленного для загробной жизни, среди которого встречалось и холодное оружие.

В этот момент Сторож шевельнулся и, оборвав со стены бронзовую пластину, испещренную иероглифами, задумчиво сунул ее в пасть и захрустел, как гусеница капустным листом. Арталетов успел различить лишь строчки:

Азаром красным Солнце встало,
Амон-Гин встал, открыл…

Остальное, к сожалению, уже исчезло навсегда.

«Где-то я уже читал подобное…»

– Кстати, – Леплайсан, забраковав уже три или четыре «живопырки», наконец выудил из кучи утиля что-то пришедшееся ему по душе – широкий, чуть изогнутый меч с парусовидным, сужающимся к рукояти, клинком, которым можно было с одинаковым успехом рубить и колоть, – вы не возражаете убраться отсюда подобру-поздорову, пока Харсебек не разгадал мою загадку. Конечно, я знаю, что она не имеет решения, но все же…

– Как вы его назвали?

– Харсебек. Демон, грызущий камень. Я почему-то думаю, что этот лабиринт – его рук… зубов работа.

– Представляете, – пожаловался наш герой, – он разгадал все наши загадки!

– Ничего удивительного. Он читал ответы в вашей памяти. Не очень чистоплотная тварь, – пренебрежительно пнул шут великанскую сороконожечью лапу, но чудище не обратило на это никакого внимания. – Вот я и задал ему задачу, решения которой и сам не знаю. Да и никто не знает, наверное. Но – береженого Бог бережет. Пойдемте.

– Вы поможете мне нести этих несчастных?

– И кто из них ваш друг? Все-таки нашли его?

– Увы, нет. Но бросить здесь этих бедняг на верную смерть – выше моих сил.

– Это благородно, – одобрил дворянин Жорино решение. – Хорошо. Берите того, тощего, а я возьму другого – помощнее. Не спорьте.

Арталетов оглянулся на пыхтящего под тяжестью награбленного Кота.

– Месье Кот! Бросьте свою добычу, бросьте! Вы не дотащите мешок до выхода.

– Ничего, я справлюсь…

Харсебек сорвал еще один лист облицовки…

* * *

– Месье Кот! Вам не знаком, случаем, мальчик-с-пальчик?

– Естественно знаком. А почему вы спрашиваете?

– Да потому что вы выбрасываете бог знает какой по счету предмет, как тот самый мальчик – хлебные крошки. Вы хотите указать дорогу возможным преследователям?

– Какие преследователи? Сторож занят делом, а для жриц – не время.

– Смотрите – я предупредил…

Мешок мошенника настолько полегчал, что он даже обогнал друзей, тяжело дышащих под грузом, только поначалу казавшимся легким, и теперь поторапливал:

– Быстрее, быстрее… Ну, чего вы там топчетесь на месте?

– Вы же не боитесь погони! – не выдержал Арталетов. – Куда же торопиться?

– Погоня – полбеды, но если мы не успеем до темноты, из своих берлог повылезают обитатели того самого квартала. Поверьте мне, что от агрессивных нищих не так легко отмахнуться, как от крокодилов!

– Тогда чего же мы ждем?..

Друзья прибавили шагу и вскоре вышли на «финишную прямую». Вновь замелькали кирпичные вставки, укрепляющие свод, Георгий различил на песке, устилающем кое-где пол галереи, следы сапог своего, сорок пятого, размера и детские следочки Кота. Выход был близок.

И вот она – лестница.

Кот пулей взлетел наверх, привел в действие створки люка и…

И отшатнулся обратно.

Над городом царила ночь, а в подземелье доносились звуки нешуточного сражения.

* * *

– Осторожнее, месье алхимик!

Жанна ловко отбила сучковатую клюку, целящуюся в голову Дмитрию Михайловичу, и от души врезала своей дубинкой по костлявой руке, ухватившейся за подол ее туники. Ни дать ни взять давешняя схватка с «ливийцами», только этих, в отличие от пустынных демонов, вода не брала. Пускать же в ход добрую сталь претило – все ж таки не нечисть какая, а живые люди, пусть опустившиеся, мерзкие на вид и повадками больше похожие на диких животных, но люди.

Битва с бомжами, полезшими со всех сторон на девушку и профессора сразу, как только солнце по-местному, без сумерек, рухнуло за дома и на «воронью слободку» опустилась ночь, продолжалась уже изрядно. Силы обороняющихся были на исходе.

– Прибор ваш наготове? – крикнула Жанна, мастерским фехтовальным ударом сшибая с ног особенно предприимчивого «люмпена», притащившего откуда-то бухту веревки и настраивавшего самодельное лассо.

– Да, но неужели… – Горенштейн, за время знакомства с нашими героями уже усвоивший некоторые навыки бойца, метнул камень в лезущего на него оборванца, промахнулся, но все же сразил другого, идущего во «втором эшелоне». – Неужели мы бросим здесь наших друзей?