Maximus Rex: Белый отряд

Вдруг все звуки вокруг перекрыл тугой звон — словно гудение натянутой струны. Оглянувшись, я увидел что это Кайла: она готовила заклинание. Прямо сейчас над ее головой — из мелких камешков, крупных обломков, пыли и штукатурки формировался крепкий кулак. Пронзительный крик, резкое движение рукой, и удерживаемый ее силой воли конструкт устремился в створки массивных дверей. Еще до того, как каменно-воздушный кулак ударил в дверь, Кайла начала падать, закатив глаза. Слишком много сил вложила в заклинание.

Раздался грохот, створки распахнулись. Меня предчувствием словно вперед подтолкнуло — я сорвался с места и влетел в комнату практически следом за каменно-воздушным кулаком, ворвавшись внутрь в облаке клубящейся пыли. И первое что заметил, была богатая черная мантия и прямые седые волосы высокого мужчины. Он стоял ко мне спиной и сейчас только оборачивался на звук вылетевшей двери. Я совсем не удивился, когда увидел, что глаза у него полнятся Тьмой.

Колдун-культист.

Понимая, что даже мгновение промедления будет стоить жизни, я не останавливаясь, не глядя по сторонам рванул вперед и взмахнул мечом. Зеленый клинок легко перерубил дряблую шею застигнутого врасплох колдуна. Голова полетела в сторону, тело начало мягко оседать.

Только в этот момент я заметил и понял, что колдун, когда мы вломились, с кем-то разговаривал через портал связи — я успел заметить вытянувшееся в удивлении лицо чародея по ту сторону.

Время словно застыло — стелился за Зеленым листом веер черной крови из перерубленной шеи колдуна, голова с взвившимися седыми волосами медленно-медленно вращалась, готовясь падать, инерция несла меня вперед, а я наблюдал ошарашенное лицо собеседника по ту сторону магического окна.

Это был мужчина. Человек. Выглядел он лет на тридцать-тридцать пять; спортивная фигура, синий камзол, при взгляде на который почему-то возникает ассоциация «придворный». Изумленный взгляд расширившихся карих глаз. Понятно почему — находясь за завесой безмолвия, они с колдуном просто не слышали всей какофонии звуков и воплей, сопровождавших наш подъем по лестнице башни цитадели.

Мы смотрели друг на друга краткое мгновение, а после зеркальный овал подернулся рябью и собеседник колдуна, находящийся сейчас где-то далеко в залитых ярким солнцем покоях, исчез.

Зашуршали подошвы по полу, когда я резко остановился, с глухим стуком упала голова, рухнуло на пол сухопарое тело культиста, только мантия взметнулась. Бег времени вернулся в привычный режим.

— Держите дверь! — просипела пришедшая в себя Кайла. С трудом, заползая на четвереньках, она перевалилась через порог помещения.

Принцесса клана начала подниматься на ноги. На четвереньках следом за ней в комнату заползал и воющий от боли Пухлый Пумба — оставляя за собой густой след из кровавых капель. Его, подхватив за шиворот, пару метров протащил подбежавший ТТ. Из последних сил передвигаясь, проковыляли внутрь двое винтарцев, тащившие бесчувственную чародейку. Одному из них как раз сейчас прыгнул на спину скавен, вгрызаясь челюстями в шею, вырывая крупный клок мяса, оголяя кости. Мой меч перерубил и скавена, и умирающего винтарца.

Второй винтарец в этот момент тоже упал — в него прилетело гоблинское копье. Причем летело оно изначально в чародейку, но гвардеец извернулся, закрывая ее своим телом. Девушка упала вместе с последним погибшим солдатом своей охраны. Не знаю, жива она или нет, не посмотреть даже. Я только схватил ее за ногу, затаскивая внутрь, в комнату.

Последним в проем двери прошел Ваня — отступая и отбиваясь прикладом дробовика. На ноге у него, прокусив окровавленный и измочаленный зубами сапог, висел визжащий крыс. Ударом ноги я сломал мерзкой твари хребет, и вместе с Ваней мы закрыли дверь, наваливаясь на нее. Створки тут же затряслись, долбиться в нее начали весьма ощутимо.

«Скавены в порыве объединенного разума бросаются»

Поднявшаяся на ноги Кайла в это время, согнувшись от боли и постанывая от усилия, с трудом пробежала к противоположной стене верхнего зала башни. Завеса безмолвия после закрытия дверей продолжала действовать — визг скавенов и крики гоблинов словно отсекло.

В комнату не доносилось ни звука снаружи, зато в окружающей нас тишине прекрасно были слышны местные шорохи — звук шагов, скрежет доспехов Пухлого Пумбы по полу, ругательства Тонкого Тимона, мое собственное шумное дыхание, крики боли и мат Вани — ногу ему крыс до костей прогрыз.

Кайла, выпрямляясь с каждым шагом, уже подбежала к нужному месту. Сорвала со стены выцветший гобелен, порывисто откинула его в сторону. За выцветшим полотном оказалась абсолютно ровная стена, но принцессу это не смутило — резкий жест и кисть Кайлы окрасилась кровью из глубокого пореза.