Maybe he would hold my hand, maybe he would hurt me (СИ)

Мы играли с Тедди, и я схватила его за руку, в шутку, мягко, но он тут же зашипел от боли, и в этот раз не симулируя. Теодор достаточно взрослый мальчик, чтобы одеваться самому в то, что приготовит ему миссис Джонс. Всю неделю носил одежду с рукавами, и под ними оказались синяки от пальцев рук, когда я заметила это и уговорила его показать мне.

Няня с рекомендациями, опытная женщина с трудными детьми, имела свои взгляды на воспитание. Бедный ребёнок так боялся расстроить отца, что молчал, веря взрослому, что это он плохой, а не она — старая тварь.

— Я могу почитать тебе. Не хочу оставлять тебя одного. Ты такой забавный…

— Я хочу сказку про кота в сапогах.

Я предупреждала Хайда вчера утром, что я возьму свои отгулы. Я сделала всю свою обязательную работу. Эта задница могла бы и войти в положение!

— А почему со мной ты?

— Потому что бабушка не может, а у папы важное совещание. Оно не важнее тебя, он приедет пораньше и привезёт тебе конфеты, но ему нужно там быть, — даже если он ничего не купит, у меня запас в сумке. Господи, лишь бы никогда больше не видеть никого из них таким напуганным.

Тедди, что папа будет его ругать. И Кристиана, что он не досмотрел, что он плохой отец. Что позволил обидеть его малыша…

Я не должна и не обязана любить Теодора. Это чужой мне ребёнок. Я влюблена в Кристиана, в моего мастера, а Теодор — его неотъемлемая часть. И он мне так нравится… У него свой характер, но при этом — копия поведения папы. Он вредина, непоседа, иногда — сам Сатана… а иногда он тихо кашляет, потому что сухой кашель так и не проходит, и с надеждой смотрит на меня, неотрывно следя, чтобы я его не бросила. Иногда он тоже чмокает меня, когда папа чмокает его, и нет ничего более осязаемого, чем его счастье в такие моменты.

Он самый простой ребёнок с самыми большими детскими страхами. И если я хоть чем-то могу помочь ему — я с удовольствием сделаю это.

— Давай измерим температуру? А потом сказка. Обещаю! С трудом нашла твою книгу…

Кристиан попросил оповещать его маму о состоянии Тедди, и мне так неловко… Кто я ему, что между нами? Извращённый секс и слабые попытки флирта и свиданий. А сейчас мне общаться с его мамой, о чём-то вежливо беседовать, обсуждать Тедди… Я не хотела этого, пока — точно.

Мне до ужаса страшно.

Чёрт, 37,6. Утром была около 37,0, вчера 37,2. Это плохо… Главное сейчас не взволновать мальчика.

— О, да ты скоро совсем поправишься. Надо сказать твоей бабушке, что она может отменять уколы, если ты сейчас будешь пить таблетки.

— Уколы?!

— Да… Но это для слабых детей, а ты сильный. Ты ведь сильный? — пишу смс миссис Грей, быстро описывая ей всё, и откладываю телефон. Пусть не переживает, я с ним, а не в телефоне.

— Да. Мы отжимаемся с папой по воскресеньям!

— Вы молодцы, Тедди. Итак, давай читать…

Миссис Грей обещает приехать через полтора часа, и я очень надеюсь, что Тедди сможет подремать за это время.

Интересно, откуда это у женщин? Видеть, что ребёнок плохо кушает, что ребёнку плохо? На уровне инстинктов заботиться о ребёнке, когда он приболел? Я ещё не мама, я никогда не торопилась с этим, лет через десять, но, почему-то, удачно справляюсь с проблемами мальчишки.

Тедди держится за мой локоть, смотря в книгу, и я специально медленно читаю, чтобы он успевал вместе со мной. Он же уже взрослый, он старается читать, у него получается, уже не по слогам.

Мне не нравится, что температура у него есть, но чувствует себя он более-менее хорошо.

— Может, ты закроешь глазки и попробуешь уснуть? Я обещаю, что никуда не уйду. Буду лежать рядом и обнимать тебя.

Тяжело вздыхает, заходится долгим кашлем, но послушно закрывает глаза и, прижавшись ко мне, совсем скоро начинает сопеть.

Мне так неудобно лежать в этом положении, из-за наших с Кристианом игр, остались болезненные следы от бондажа, но малыш заснул, и я не хочу его беспокоить.

Отдыхай, пожалуйста, малыш. Потому что когда здоров и счастлив ты — счастлив твой папа. А от этого и я…

***

— Миссис Грей, я прошу прощения… — шепчу, отрывая Тедди от себя, и плотно накрываю его одеялом. — Пусть поспит, если вы не торопитесь.

— Я сделаю нам кофе, — миссис Грей выходит из детской, и я широко зеваю, чмокая лохматую головку.

— Малыш, я не бросаю тебя. Пришла твоя бабушка. И я буду с ней на кухне. Я рядом.

— Ана…

— Тише. Я скоро приду. Поспи немного без меня. Буквально пятнадцать минут.

— Хорошо…

Миссис Грей дорогая женщина, на вид лет сорока семи, но Элиоту тридцать три, и я не думаю, что она родила его в пятнадцать. Аккуратная причёска и деловая улыбка, серьёзный взгляд, откровенно изучающий меня.

Я похожа на дерьмо, потому что я в удобной одежде, без макияжа и с пучком. Я приехала посидеть с больным ребёнком, а не производить впечатление на бабушку этого ребёнка.

— Добрый день, миссис Грей. Простите за это… Меня зовут Ана Стил.