Mayday

– Сейчас день? – без интереса спросил я, ковыряя в тарелке вилкой рис с овощами.

– Два часа дня ровно. – ответил Анжело и посмотрел в окно, на пару мгновений задержав на нём взгляд. – Сегодня пасмурно.

– Пасмурно? – я неприятно удивился его словам, но сил на яркие эмоции сегодня попросту нет. Мысленно я воскликнул в ответ, вскочил с места и указал другу на совершенно тёмное, беспросветное небо, а на деле всего лишь положил вилку и поднял на собеседника уставшие глаза. – Сейчас как будто ночь. Это ты называешь «пасмурно»?

– Томас, пройдёт дождь, и небо снова будет светлым. – сдержанно произнёс мужчина. – В тучах нет ничего страшного.

– Если бы это были просто тучи, Анжело! – не смог сдержаться я, но из-за возгласа, даже такого короткого, потерял весь запас каких-либо сил. – Мы, весь город под каким-то каменным панцирем. – напоследок я выдохнул: – Никакие это не тучи.

Он не слушает.

Я опустил глаза и заметил что-то блестящее на вилке. Крошечные капельки блестящей жидкости… Мои ладони снова чернели и кровоточат этими блёстками! Кровоточат? Или как это теперь правильно назвать? Я вытер салфеткой выступившую жидкость. Блестяшки продолжают выступать через кожу, поэтому пришлось зажать салфетку в ладони.

Плохо это или хорошо, что моя новая кровь вдруг решила просочиться через кожу, я не знаю. В любом случае, приятного в этом мало. Может быть, как раз из-за кровотечения – нужно придумать новый термин для этого, – моё самочувствие на нуле. Какая-то смертельная усталость и безнадёга.

Нужно что-то с этим делать, иначе я себя такими темпами в могилу загоню. Впрочем, чем тёмная могила отличается от мира под каменным панцирем? Разве что здесь попросторнее, а остальное… Нет большой разницы.

– Томас, о чём ты думаешь? – настороженно спросил Анжело. – Томас?

– Ни о чём. – безразлично ответил я, а затем посмотрел на него. – А что?

– Смотри.

Он указал на стену напротив себя. Краска полопалась, а сквозь трещины просачивается что-то тёмное и вязкое. Я ужаснулся, но не смог удержаться от того, чтобы потрогать неизвестное вещество. Мой дом явно не из этого киселя состоит, так что появление тёмной, вязкой жижи уже не нормально.

Конечно, голыми руками я не собираюсь это трогать, так что вооружился несчастной столовой вилкой. Анжело тоже подошёл, правда, безоружным.

– Что это? – риторически спросил он. – И что ты делаешь? – похоже второй вопрос адресован конкретно мне. – Томас?

– Это и есть та дрянь, из которой состоит стена вокруг города. – сообщил я. – Через неё проходят предметы, но не я.

Вилка нисколько не пострадала от соприкосновения с жутковатой жижей, поэтому я рискнул прикоснуться к ней пальцами. И вот опять! Вилка прошла чуть ли не на половину внутрь «стены», а я будто трогаю всё ту же обыкновенную и непроницаемую стену.

Анжело непонимающе наблюдает за моими бестолковыми действиями и криво улыбается.

– Сам попробуй!

С лёгкостью воскликнул я и вдруг понял, что от одного короткого контакта с чернотой у меня значительно прибавилось сил. Что это значит? Хорошо это или плохо? Чем может обернуться? У меня сто тысяч вопросов и ни одного ответа.

Тем временем Анжело боязливо протянул руку к чёрным подтёкам. Он крайне осторожно коснулся их и, кажется, его рука всё-таки пройдёт сквозь стену. Пальцы Анжело до самых костяшек скрылись в неизвестной жиже, затем мой друг испугался и выдернул руку из стены.

Что?! Только я здесь заперт, что ли?! Mo chreach!

– Что это за чертовщина?! – воскликнул Анжело и попятился назад. – Что это?!

– Понятия не имею, но ты… – я горько вздохнул. – Ты можешь уйти, а я – нет!

– Да быть того не может! – кричал он. – Ты меня разыгрываешь!? Это ни черта не смешно, Томас!

– Стал бы я так по-дурацки тебя разыгрывать? – немного успокоился я. – За кого ты меня принимаешь?

Я вернулся за стол и приступил к еде. Так хочется есть, что, наверное, я вполне могу не заметить и съесть тарелку с вилкой. Анжело отдал мне остатки своей порции и с подозрением наблюдает за тем, как я расправляюсь с рисом.

Этот жуткий голод заставляет сворачиваться все внутренние органы, требуя ещё и ещё еды. Я доел рис из тарелок и, легко подскочив, схватил сковороду.

Анжело наблюдает за мной молча. Ни единого слова не произнёс.

Наконец, я наелся. Поставил пустую сковороду в раковину, залил водой и сел обратно за стол. Не знаю, как Анжело, а меня в тёмное время суток всегда клонит в сон.

– Ты в порядке? – наконец, выдавил он. – Томми, ты в порядке?

– Меня зовут Томас, что означает… – с запалом начал я, ни с того ни с сего разозлившись, и вскочил с насиженного места.

– Близнец. – спокойным тоном перебил меня Анжело и тоже встал, а затем сложил руки на груди. – Твоё имя с арамейского переводится как «близнец».

– Близнец? – растерянно повторил я.

– Близнец. – уверенно произнёс мой друг. – А Шарлотта происходит от имени Карл, которое означает «мужчина». – а затем с самодовольным видом добавил: – Забавно, как всё гладко складывается, не находишь?