Mayday! Но полёт нормальный

Не дав себе шанса передумать, что было бы гораздо лучшим решением, я постучала в дверь. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, я всё ждала, когда он выйдет, но из комнаты не доносилось никаких звуков. Ещё раз постучав, на этот раз немного громче, решила, что если после этого дверь не откроется, то я просто уйду и буду бродить по Стамбулу в гордом одиночестве. Или найду себе какого-нибудь турка, который станет моим спутником и гидом на этот день. Что, конечно, вряд ли.

— Какого хрена? — Неожиданно дверь открылась, и я на миг забыла, как дышать. Недовольный Тайлер Рид, которого, судя по мокрым волосам, я вытащила прямо из душа, стоял во всей своей нагой красе, едва прикрывая причинное место белым махровым полотенцем. — Эллисон Хендерсон. — протянул он, опираясь о дверной косяк, ничуть не смущаясь своего вида и того, что я вовсю глазею на него.

Если, увидев впервые его в форме пилота, мне показалось, что тело этого мужчины идеально, то сейчас все догадки превратились в прописную истину. Широкие плечи и узкая талия обтянутые едва поцелованной солнцем кожей, идеально подчёркивающей выступающие мышцы. Будет грешно, если такое тело не запечатлеет какой-нибудь скульптор, уверена, он бы неплохо на этом заработал.

— Эллисон, мои глаза здесь. — Рид намного наклонился вперёд, самодовольно улыбаясь. Моё имя, вылетевшее из его уст в этот раз, было больше похоже на жаркую ласку, чем на обычное обращение.

— Э-э, да, сэр, прошу прощения, сэр. — Мои глаза взметнулись к его, и я снова пропала. Необычайный насыщенный серо-голубой оттенок словно против воли затягивал в воронку, вскружившую голову, вытесняя собой абсолютно всё, кроме мужчины, стоящего передо мной.

— Что-то случилось? — Чем самоувереннее и шире становилась его улыбка, тем более сочный красный оттенок обретали мои щёки.

— Я хотела выйти в город. Думала, позову вас и…. — сделав шаг в сторону, почувствовала, как снова обретаю землю под ногами и вместе с тем кислород медленно вновь начинает поступать в лёгкие.

Наконец-то он соизволил обернуть полотенце вокруг талии и сделал шаг навстречу, выходя из номера.

— Скажи мне, Эллисон Хендерсон, мы друзья?

Инстинктивно отступив назад ещё на шаг, ощутила, как разгорячённая спина коснулась прохладной поверхности стены.

— Нет. — тихо ответила я, хотя на языке уже вертелось несколько возражений. Ведь всё шло если не к дружбе, то хотя бы к приятельским отношениям. Так мне казалось.

— Мы любовники? — Тайлер, чёртов, Рид оказался буквально на расстоянии одного вдоха, позволяя ощутить свежий запах мятной пасты и геля для душа, исходящий от него.

— Нет. — мой голос стал ещё тише, застревая где-то в горле.

— Так какого хрена ты от меня хочешь? — прошептал он, опираясь рукой о стену, поверх моего плеча.

Этот короткий вопрос стал для меня чем-то похожим на отрезвляющую пощёчину. И за это я благодарна ему. Это было необходимостью, нужной для того, чтобы вернуть мне рассудок, так легко утонувший в этих глазах. Каким бы одиноким и печальным он ни казался до этого, всё это лишь его заслуга. Быть настолько огромной задницей в отношении других людей — его самостоятельный выбор. Вот пусть и наслаждается дальше своей жизнью отшельника.

— Ещё раз прошу прощения, сэр. — Я твёрдо встретилась с его взглядом. — Я забыла, что вы самый дикий социопат, работающий в сфере, где контакт с людьми — это основа основ. — Оттолкнув его руку, протиснулась мимо. — Увидимся утром.

Реверс

Стамбул

Стоя под холодными струями воды, я быстро двигал рукой как умалишённый, постепенно наращивая темп. Словно от каждой чёртовой фрикции зависела моя жизнь.

Подумать только, Тайлер Рид стоит в душе и неистово дрочит на потрясную девушку-пилота. Смех, да и только. Вся абсурдность ситуации стала ясна уже в тот момент, когда, проснувшись в номере отеля, обнаружил, что мой друг, до предела напряжённый, стоит по стойке «смирно» и, прячась под одеялом, настойчиво требует внимания. Дневное солнце Стамбула будто бы в насмешку светило прямо мне в пах и, видя всё это, хотелось найти виновницу моих мучений и показать, насколько же я зол.

Но как итог, я оказался в душевой кабине, шумно дыша и жмурясь от удовольствия. Никогда ещё это неблагодарное дело не доставляло столько наслаждения. Ну может быть, в подростковом возрасте, когда бушевали гормоны и бурное воображение, которое неплохо так подстёгивали журналы старшего брата, не давало покоя.

Сейчас же, стоит представить пухлые губы Эллисон где-то на своём теле, как по нему пробегает разряд долбаного кайфа.

Упёршись лбом в мокрую чёрную плитку душевой, я ощущал, как подхожу к краю. Что-то подсказывало, что, когда наконец-то получу долгожданную разрядку, скорее всего, ноги меня держать уже не смогут.

Ещё…. Немного…

И сраный стук в дверь, вырывающий меня из мира грязных фантазий, практически испортил всё. Но сдаваться, когда уже находишься на финишной прямой, чистейшее безумие.