Мазарини

Вместе с Фуке и через него финансисты предоставили королю займы и авансы, помогая добиваться военных побед и поддерживать блеск и славу двора. Нам известны почти все имена людей, поместивших, через Фуке, свое золото и серебро в дело «короля». Назовем некоторые из них.

Генеральный арендный договор «Пять крупных откупов», заключенный на восемь лет на имя некоего Никола Пенсона, в действительности заключили девять финансистов, среди которых были три брата Грюена, а также Никола Жакье.

Генеральный откуп на продукты (1653—1659 годы) на сумму около 2,5 миллионов в год получил некий Жак Андре, подставное лицо, за которым скрывались пять финансистов, в том числе два брата Жирарден, очень близкие родственники Мазарини.

Наконец, отметим арендный договор генерального откупа «Габели Франции», подписанный неким Ленуаром на четыре года на кругленькую сумму 8.6 миллионов ливров в год. Реальных арендаторов было двенадцать человек: Жан де Беренген, дворянин, кузен первого шталмейстера короля, Пьер Обер, Тома Бонно, один из Жирарденов, один из Грюенов и один из Моннеро. В начале 1660 года заключается новый арендный договор (более крупный, поскольку в стране наступил мир) на 14,75 миллиона ливров годовых, и получает его тот же квинтет, в котором Жакье заменил Моннеро. Добавим, что в получении своей доли были заинтересованы и Грюены, и Моннеро, и пятеро сыновей Никола де Рамбуйе. Рамбуйе были знатной и очень богатой протестантской семьей финансистов, состоявшей в родстве с Тальманами.

Среди крупных финансистов были три жителя Тура, двоюродные братья Овер, Бонно и Шатлен. Первый тридцать лет царил на откупе «Габели», хог я был участником всего двенадцати договоров, правда, весьма значительных. За пятнадцать лет Бонно поучаствовал в 159 договорах и был одним из столпов двора во времена Фронды, он находился в родственных отношениях со Скарронами и Кольберами и представлял радикальные католические финансовые круги (в семье было три епископа — братья Го, которые наследовали друг другу в Марселе, и племянник Паллю, первый епископ Китая; сюда можно добавить и племянницу, госпожу де Мирамьон, знаменитую своей набожностью). Прекрасный классический пример союза финансовых воротил и религиозных бонз. У Бонно и его наследников (он умер в 1662 году) были серьезные столкновения с Кольбером и его приближенными.

Третий — Клод Шатлен — занимался одновременно соляными амбарами и поставками для артиллерии, но в конце жизни познал серьезные трудности. Шатлен, родственник Пьера Обера, связанный со всем итало-лионским финансовым миром (Поллезон, Люмань, Маскрани) и с Марион Делорм, сердечный друг знатных дам, в том числе герцогини д'Эгийон, жены маршала Эффиа и жены канцлера Сегье; он участвовал в 34 договорах, но занимал господствующее положение вплоть до смерти Мазарини. Кольбер безжалостно отстранил его с помощью созданной им Палаты правосудия и заменил его своими родственниками, а команду своего прежнего хозяина — собственной командой.

Можно долго продолжать (благодаря Даниэлю Дессеру), называя имена других финансистов. Мы упомянем несколько родственных — братских — союзов, не числившихся среди самых могущественных банкиров.

Клод и Пьер Жирардены родились, соответственно, в 1616 и 1618 годах в Шампани, откуда переехали в Руан, а позже, благодаря заключенным бракам, переселились в Париж, вошли в финансовую олигархию и принимали участие в 71 необычном деле, пользуясь доверием Мазарини, который поручил им управлять своим духовным имуществом и некоторыми другими владениями. Кольбер и Конде заставили Жирарденов заплатить за их деятельность. Принц поймал и посадил в тюрьму в Анвере Пьера, где тот умер в 1657 году. Кольбер посадил и разорил Клода, самого богатого из братьев, который «имел глупость» присоединиться к Фуке; он уехал в Италию и умер там, в нищете, в 1686 году.

Вспомним обоих Моннеро, принимавших участие в 106 финансовых договорах и тоже ставших жертвами Кольбера за то, что оказывали услуги Мазарини и Фуке.

Четверо братьев Грюен (у которых было двое сыновей) могли бы стать героями увлекательной семейной саги. Грюены были выходцами из среднего класса; их предок торговал вином в Париже, его кабачок был знаменит во времена Людовика XIII, там часто бывал маршал де Ламейерэ, который и ввел его в финансовую сферу. Семья специализировалась на армейских поставках и свела знакомство со знаменитым Франсуа Жакье из Шампани, вероятно, самым умелым снабженцем того времени (он принимал участие в 57 договорах). Тюренн очень высоко ценил Жакье, как и Мазарини и Фуке, зато ненавидел Кольбера, заставившего Палату юстиции приговорить его к штрафу в 8 миллионов (он не заплатил). Кольберу не удалось прикончить Жакье, поскольку его услуги оказались бесценными.

Конечно, финансовая элита состояла не из святых — можно подумать, что таковые имелись в правительственных кругах! Но без них ни Ришелье, ни Мазарини, ни (позже) Людовик XIV не смогли бы в XVII веке превратить французское королевство в процветающую страну.