Мазарини

Следует подчеркнуть, что противостояние чиновников и комиссаров началось много раньше эпохи Регентства и усилилось в период с 1636 по 1640 год, когда королевству, втянутому в трудную войну, требовались настолько значительные средства, что налоги удваивались и даже утраивались: именно этим и объясняются авторитарные меры и Резкие протесты.

Да, именно война, славная и позорная война, требовавшая все больше денег, является ключом к истории, эпохи, в которой исследователи взяли Аурную манеру видеть главными действующими лицами мерзкого «сицилийца», важных судей, великолепных вельмож и прекрасных дам — легкомысленных и развратных, обожавших заговоры…

Деньги и война — главные действующие лица Регентства, но Мазарини при поддержке королевы, сумеет постепенно укрепить и подавить их.

Высокородные против государства

Самая характерная черта высокородного дворянства заключается б безусловном осознании собственного величия, в самолюбовании, способности повелевать, но главное — бесконечно обогащаться, чувствуя себя в полном праве делать это.

В королевстве нашлось бы, вероятно, 200—300 тысяч более или менее могущественных и богатых дворян, которые полагали или должны были полагать, что их привычная обязанность — служить королю шпагой и советом, некоторые аристократы мечтали, кроме того, о монархе, живущем в окружении верных дворян. Важная роль отводилась тем, кто, по праву рождения, происхождения, титулов, могущества и влиятельности рода, должны были верно и непоколебимо поддерживать юного короля, королеву-регентшу и тех, кто помогал им править и побеждать. Впрочем, выполняли они свой долг от случая к случаю, находя себя слишком высокородными, чтобы опуститься до служения кому бы то ни было, — во всяком случае, до усердного служения этому ребенку, этой женщине и этому наглому «сицилийцу».

В столь странном отношении большинства дворян (за редким исключением), о котором мы будем говорить на протяжении всего повествования, не было ничего нового, хотя сам факт регентства и личность Мазарини усиливали его проявления. Но возвращаясь мысленно к предыдущему несчастному регентству Марии Медичи, вспомним, что царствование Людовика XIII было отмечено полудюжиной серьезных заговоров, в которых оказались замешанными высокородные дворяне и даже члены королевской семьи. Как и в прежние времена, каждый знатный дворянин, невероятно гордившийся рождением и положением (как будто в этом может быть личная заслуга человека!), почитал себя полновластным хозяином своих замков, своих земель, своих прав, своего личного правосудия, своих чиновников, своих вассалов, своих слуг и даже крестьян, работавших на его землях; он кормил одних, помогал другим, ожидая в ответ помощи, поддержки и повиновения, даже против короля. Средневековье (абсолютизм — священный принцип) было все еще живо в 1643 году, и главные враги Мазарини, то есть государства, хотим мы того или нет, находились именно при дворе и при провинциальных дворах в большей степени, чем на полях сражений в империи, Нидерландах и Испании.

Самыми высокородными из знатных, но не самыми благоразумными были принцы крови: Орлеанские, Бурбоны-Конде; бастарды Бандома, потомки Генриха IV и Габриэль д'Эстре [47]. Они — в компании некоторых других аристократов (Роганов, Буйонов) — будут на первых, но не всегда самых славных ролях. Представим читателям раз и навсегда главных действующих лиц.