Мазарини

В начале следующей кампании, в марте, Тю-ренн, командовавший армией Эльзаса, форсировал Рейн в Шпейере и взял курс на Баварию, главный оплот Австрии. Он вновь столкнулся с Мерси — тот захватил его армию врасплох на отдыхе и разбил ее в Мариентале (май 1645 года). И снова на выручку пришли герцог Энгиеннский и его полки: генералы перешли в наступление 3 августа: один атаковал баварца в лоб, другой — Тюренн — напал с тыла со своей кавалерией. Замечательная победа была одержана при Нордлингене, граф де Мерси погиб (Тридцатилетняя война «съела» много генералов), после чего его армия, естественно, разбежалась. И снова измотанные французские войска, одержав победу и не имея подвоза снаряжения и провианта, не смогли преследовать баварцев. Они остались на надежных базах в Филиппсбурге.

Чтобы покончить с походами «туда и обратно» и разобраться с императором и Империей, необходимо было объединится со шведами. Эти крепкие вояки разрывались между желанием господствовать на Балтике и оказать помощь немецким протестантам. Со времени детства и беззаботной юности королевы Христины, этой странной фантазерки, канцлер Оксенстиерна (а потом и его сын) прекрасно управлял страной. Тем не менее он решил, что сильная армия под командованием грубияна Торстенсона покинет зимние квартиры в Моравии и Германии и отправится громить датчан в 1644—1645 годах; позже он предполагал взяться за поляков и даже за молодое Русское государство. Такое положение не устраивало Мазарини. Придя в раздражение, он быстро нашел ловкий выход: с конца 1643 года шведам перестали платить обычные субсидии (как известно, деньги лучше всего скрепляют союзы). Потом кардинал выступил посредником в споре между двумя скандинавскими королевствами по вопросу о Бремсебрусском мире (август 1645 года). Швеция присоединила к своей Территории два острова и часть датской провинции, но главное — шведская армия вновь оказалась в Распоряжении французов, тем более что Мазарини возобновил договор о союзе и субсидиях и начал платить деньги.

Объединение армий нового шведского генерала Врангеля и Тюренна помогло за два года закончить немецкую войну — испанская продолжалась, под другими небесами и с меньшим успехом. Две армии вторгались в Баварию в 1646 году и полгода опустошали этот край, остававшийся до того относительно нетронутым, потом вошли в Мюнхен, заставив Баварского курфюрста Максимилиана поклясться, в обмен на некоторые уступки, что отныне он не станет помогать императору (Ульмский договор, март 1647 год). Тюренн дошел бы и до Богемии, где мог легко разбить слабую армию императора, но Мазарини совершил ловкий маневр (он хотел пощадить императора, чувствуя, что мир близок) и послал Тюренна в испанские Нидерланды.

И тут бывшие веймарцы под командованием Тюренна, желавшие сражаться только на территории Германии, остановились близ Саверна, отказываясь двигаться дальше; более того — они начали разбредаться, а что такое генерал без войск? Итак, Тюренн собрал остатки войска, и Мазарини, как всегда, хорошо осведомленный, понял: генерала следует послать на восток: кстати, Максимилиан, забывший о своих обещаниях, возобновил там военные действия. В сентябре 1647 года французы и шведы снова отправились в путь, заняли и разграбили Баварию, разгромив Максимилиана при Цусмаркхаузене (в мае 1648 года, эту дату выбрали парижские «судейские крючки»). Окончательная победа привела к скорому заключению мира, очем не знал ни один из генералов, находившихся слишком далеко от дипломатов. Они двинулись к Вене, вынуждены были снова остановиться, поскольку не доставлялись ни провиант, ни боеприпасы, отступили, чтобы раздобыть продовольствие в Швабии, устремились к Праге, осажденной шведом немецкого происхождения Кенигсмарком; генералы Врангель и Тюренн предполагали затем двинуть войска на Вену — прекрасная тактика… но их уведомили, что так называемый Вестфальский мир уже подписан (в октябре). Победители, обманутые в своих надеждах, вернулись по домам или встали на зимние квартиры.

Наступления, отступления, грабежи и маневры дали Франции большую часть Эльзаса, где процветали феодальные нравы и почти маниакальное пристрастие к изощренным судебным разбирательствам. Союзниками Мазарини стали некоторые князья империи, в основном из Рейнской области — мы еще вернемся к замечательным хитростям кардинала, забытым или отошедшим на задний план из-за проблем с Испанией и просыпавшейся в Париже грозной Фронды.

Мазарини, как и Ришелье, всегда считал главным врагом Испанию с ее огромными владениями, разбросанными по всему земному шару. Однако, несмотря на победу при Рокруа, все складывалось непросто.

В Каталонии, по-прежнему оккупированной Францией, дела шли неблестяще, не преуспел даже Конде. Каталонцы увидели, что французская оккупация так же жестока, как кастильская: вице-королевство, во главе с Конде и братом Мазарини, представлявшими короля Франции, герцога Барселонского оказалось малоэффективным, ситуация зашла в тупик, и католический король прекрасно был обо всем осведомлен.