Мaздaк

Удовлетворенный хриплый клекот стоял над долиной. Конь под Авраамом вздрагивал всей спиной, жался к реке...

Не проехали и четверти фарсанга в сторону от реки, и кони стали. Через дорогу переводили людей, прикованных к единой железной цепи. Гуркаганы это были, "Волчья кровь". За грабеж и убийство, по арийским законам, опускали их под землю, где рыли они во тьме большой царский кариз -- водовод. Там и должны были они умереть.

Через каждые двести шагов пробивался от кариза наверх узкий колодец для проветривания текущей воды, но так глубоко это было, что дневной свет не достигал до низу. Почти все, которых вели на цепи, смотрели пустыми глазами, повернув головы к солнцу. Их навсегда ослепила тьма. Попавшие недавно мучительно дергались, стремясь уберечь лицо от света...

Цепь не обрывалась. Медленно, нескончаемо ползла она из круглой дыры в земле, пересекала дорогу и снова уходила под землю. Как из белой китайской бумаги были лица гуркаганов. Отвращение увидел Авраам в глазах азатов. Нет у персов человека презренней убийцы или вора...

И вдруг замер Авраам. Один из гуркаганов приоткрыл наконец глаза Искривилось большое, с крупными дырками от оспы лицо, желтые зубы обнажились до корней. Что-то необычное, жестокое, крысье прогляну-лось в этой улыбке. Но тут другой, маленький и черный горбун, задергал цепь, забился в припадке, начал кусать рядом идущего. Стражник принялся размеренно бить его бамбуковой, с бронзовыми шипами, палкой. Горбун хватался зубами за нее, и кровь капала из большого безгу-бого рта. Авраам вновь обернулся к рябому гуркагану, по тот уже вместе с цепью уползал в землю.

Значит, поймали все же его!.. Аврааму вспомнился первый день в Ктесифоне, скачущие меж кустами Сия-вуш со Светлолицым и убегающий по ту сторону рва человек. Та же оскаленная улыбка была у него...

Полсотни азатов ехало с ними. По дороге они сворачивали к своим селениям. К деху сотника Исфандиара повернули только на второй день к вечеру. Пятеро азатов ехали в том же направлении. Кроме них были приглашенные в гости Авраам, Фархад-гусан и еще двое.

Хороший, легкий конь был под Авраамом, и сам он ездил теперь как азат. Убитая копытами дорога суживалась между холмами, снова разбегалась, терялась в жесткой сухой траве. Неподвижные суслики проваливались при их приближении. Они бы уже доехали, но по древнему арийскому закону по возвращении домой надо раньше навестить кузню. А это было на добрый фарсанг в сторону...

Крепкая, из дикого горного камня, со времен первых Кеев стояла она здесь на восьми дорогах. Две дехканские арбы и десятка полтора азатов из других полков уже ждали очереди. Возвращаясь, каждый азат обязан привезти домой новый сошник. И выковать его должны только в своей кузне. Полуголый перс, прикрытый одним кожаным передником, бил красное железо. Молодой курчавый цыган раздувал мехи. Белые искры летели во все стороны, и нельзя было оторвать глаз от этого...

Красное, как из железа, солнце закатывалось за холмы. Полукругом сидели азаты. Позвякивая пальцами по крепленным к ореховой дуге воловьим жилам-струнам, слепой гусан пел о сотворении богом мира и человека; о первом на земле царе Кей-Марсе, научившем людей одеваться в звериные шкуры; о внуке его Хушанге, добывшем огонь из камня, о золотом царствовании Джамшида... Тысячу лет царствовал вещий Джамшид, мудро разделивший людей на сословия, пока не бросил вызов самому богу. "Мир -- это я!" -- сказал он, и с этого начались все войны и несчастья...

Когда измучили арийцев распри и усобицы, послали они старейшин к соседнему царю Заххаку в Страну Всадников, чтобы пришел и владел ими. Явился тот со своим войском и стал править, а законного царя Джамшида распилил надвое. Только заклят был дьяволом-иблисом отцеубийца Заххак. Две змеи от поцелуев Ахримана выросли из его плеч, и кормить их надо было человечьими мозгами. Двух самых прекрасных арийских юношей приносили ежедневно в жертву змееподобному царю. И вот тогда-то объявился спаситель Эрана, простой кузнец Кова. На железную пику поднял он свой передник, ставший знаменем Эраншаур? ..

От Ковы пошло у арийскрт цирей имя Кавад И когда беда грозит Эрану, бог посылает царя с этим именем... Молчали азаты. Глубокая ночь была уже давно. А кузнец с глухим стуком все бил и бил красное жечезо, и звездами взлегалн искры в черное небо .

Авраам не спал .. Кова. . ковать .. коряль...

Дех был небольшой: домов сорок. Глухими дувалами выходили они наружу. Сад, огород и хозяйственные строения были за ними, а заезжали туда через вмазанные в стену резные деревянные ворота. Канал -- яб протекал под дувалами через все дворы, а улица вилась как придется...

Еще издали были видны коричневые прямоугольники на плоских крышах: сушились поздняя курага и персики -- шаптала. Хороший знак: у самого въезда оглушил азатов с дувала огненный с зелеными переливами петух. Авраам вспомнил старика гусана у кузни. Это царь Тах-мурас дал людям петуха с курами, обязав кормить и называть ласковыми именами...