Мaздaк

Гром труб. Отрывистые, как волчий кашель, слова вспарывают багровую тишину...

ПОКЛОНЯЮЩИЙСЯ МАЗДЕ КАВАД, БОГ, ЦАРЬ ЦАРЕЙ АРИЙЦЕВ И НЕАРИЙЦЕВ, ИЗ РОДА БОГОВ, СЫН БОГА ПЕРОЗА, ЦАРЯ, ПРИНИМАЕТ ПРИВЕТСТВИЕ ЗЕНОНА, КЕСАРЯ РУМА'

Губы царя сжаты. Невидимый голос падает с неба. Только сейчас видит сенатор крылья орла на золотой короне. Тусклые железные пластины перьев в пять рядов -- древний царский знак Эрана еще со времен Ксеркса...

I

Опять перед ними завеса -- красная, в тяжелых ромбах. Они отходят спиной. Неподвижны эранспахбед и главный вазирг, ровными парами стояг паткоспаны, канаранги, шахрадары. И вдруг звякает бронза. Лев на правой стороне трясет головой, что-то ищет в своей шерсти. Голый раб пинает пяткой в желтый жилистый зад, и лев прижимает уши, укладывается. Отвратительно гудят трубы...

"В четвертом году правления Кавада, царя Эрана; в восемьсот третьем году греков; в четыреста девяносто первом году от рождения Спасителя..." Нет, сенатор Агафий Кратисфен не станет подписывать этот договор от лица императора Зенона, вечного августа и авто-кратора.

Он это понял, когда раб во дворце пнул пяткой льва. И у молодого царя были быстрые глаза. Что-то совсем неясно стало у персов...

Нисибин -- город, который на границе, -- приехал формально требовать назад сенатор. На сто двадцать лет уступил его когда-то Эрану император Иовиниан-ми-ротворец. Время отдачи минуло семь лет назад. Сенатор и ездил тогда в Нисибин, чтобы сказать это. И когда послы Эрана снова спросили о деньгах, которые по договору платила персам империя за войну с гуннами, сенатор Агафий Кратисфен лишь передал от лица императора Зенона: "Достаточно тебе подати, бог и царь, что взимаешь с нашей Нисибии".

Так остался персидский царь Валарш без денег. Когда Зармихр с Шапуром-вазиргом прокололи ему зрачки, лучники-гирканцы смеялись и говорили, что от постной еды им все равно не натянуть луки...

Так что Нисибин всегда в запасе. Главное -- гунны лезут через все кавказские перевалы. Сенатор отодвинул от себя свиток с договором, который три недели составляли два его патриция и ученые персидские чиновники -дипе-раны...

II

Остановились они в загородном дасткарте -- личном имении эрандиперпата Картира Спендиата, и возвращаться тогда из дворца сенатор решил через плебейскую часть города. Два диперана из царской канцелярии и четырнадцать персидских латников-азатов в конном строю с пиками сопровождали их. Ктесифон был пустой. Высокие стены из белого камня скрывали за собой дома и сады. Узкие, обложенные кирпичом каналы с желтой водой пропадали в закованных железными решетками нишах. Раза два или три молча проехали мимо них другие азаты. Лишь однажды приоткрылись тяжелые, с бронзовыми зверями ворота в стене, настороженно выглянул старый перс в кольчуге и сразу же притворил ворота. Уже по выезде из дворцовых кварталов увидели мертвого. Человек валялся совсем голый, и внутренности его были выедены птицами. Раньше такого не было у персов. Мертвая плоть считается у них поганой, и нельзя класть ее на чистую землю...

Они проехали каменный мост через главный царский канал. Кони замотали головами и остановились. Люди лежали в светлой пыли, прямо на дороге. Сотник-азат привстал на стременах, и они стали расползаться. Глаза их смотрели на солнце бессмысленно, не мигая. Сразу за проехавшими лошадьми люди снова укладывались в теплую пыль.

Заборы здесь были из глины. За ними висели ветки шахтута с запыленными жирными ягодами. Сенатор подумал, что в Византии и не в голод бы ободрали их до черной коры, если бы торчали так над улицей. Персы не понимают воровства...

На третьем квартале опять забеспокоились лошади. Один из лежащих не ушел с дороги. Открытые глаза его бьши присыпаны пылью. Сотник рукояткой плети кольнул коня между ушей. Азаты проехали над мертвым не глядя. Служители из дакмы -- "Башни Молчания", куда свозят мертвых, просто не успевали управляться. Пока ехали, добрый десяток мертвецов проволокли мимо них, ухватив специальными крючьями под подбородок, в промежность и за ребра...

Потом попались сразу двое, которые не вставали. И сенатор вдруг увидел громадных птиц с грязно-белыми шеями. Они сидели совсем низко: на заборах, башнях, высохших ветках. Тусклые клювы их были испачканы черной кровью...

Седьмой год великий голод в Эране. Бог наказал горделивого Пероза, которого занесло за бешеную реку Оке, в страну белых гуннов. Те помогли ему когда-то сесть на престол Эрана, они его и погубили. Сына своего Кавада, что царствует сейчас, пришлось оставить ему тогда в Туране заложником. По горсти серебра с каждого свободного перса собрал Пероз для его выкупа, да и Урвикий помог от лица императора Зенона. А потом снова пошел перед войной к Оксу, и никто не знает, куда делся после разгрома. Половину Хорасана с Мервом забрали себе туранцы. До сих пор по полгорсти серебра с головы собирают дипераны для уплаты им контрибуции...