Мaздaк

Раз в сто лет это бывает. Словно из земли родятся они, собираются со всех долин и ущелий в одно место, кружатся, роятся и вдруг двинутся прямо в пустыню. Может быть, передалось им от предков это стремление. Там, где многие тысячи лет назад тек к другому морю непостоянный Оке, стояли богатые города, и сады плодоносили дважды в году. Черные Пески замели там все...

Еще три дня двигались крысы. Тихо, сбившись, стояли лошади и верблюды, лишь поводили ушами. И люди говорили шепотом, как будто боялись навлечь несчастье. Плохой это был знак, когда исходят из Эраншахра крысы...

Так же неожиданно прошли они, как и появились. Быстро, на глазах, стали обнажаться испещренные миллионами лапок барханы. Где-то на горизонте уже падали и снова взвивались в небо сарычи, по вкусу выбирая издыхающих на горячем песке острозубых зверьков...

Через Страну Волков -- Гурган, по-ромейски Гирка-нию, пошли они, потому что непонятное творилось на старом караванном пути по южной стороне Мазандера-на. Великие Карены, засевшие в горах, останавливали все проходящие караваны, а царской охраны теперь не было с ними. Гургасаров с волчьими хвостами на башлыках нанял Авель бар-Хенанишо для сопровождения через их страну, а затем по Атурпаткану и дальше, до самого Ктесифона...

Еще одни развалины остались позади, но были уже от гнева божьего. Дважды рушился от землетрясения Михродасткарт -- стольный город царей Парфии, но ничего живого не росло на чудовищных обвалах. Называемые Нисой, оба городища стояли на высокой насыпи, а Золотой ключ, поставлявший неслыханно сладкую воду, был слишком мал, чтобы впустую проливаться на руины. Говорили, что кувшины в рост человека, полные золотом, погребены под рухнувшими сводами, но во власти Ахримана сокровище. Вновь затрясется земля, если начать копаться в ней. Окрестные жители убивали всякого, кого встречали там с лопатой...

Все сохраняется нетронутым в лишенных воды Черных Песках: железо, руины, людские души. Тень неприкаянного Искандария обрела здесь вещественную плотность. На голом безжизненном перевале из Хораса-на в Страну Волков стояла сторожевая башня и селение под ней. Струйка воды сочилась сквозь красные камни, и пустыня была вокруг...

Увидев когда-то Черные Пески перед собой, отказалась идти дальше передовая фаланга Искандария. Как принято было в македонском войске, казнили каждого третьего. Оставшихся поселили здесь, и каждому солдату дана была женщина. Вот уж восемь веков охраняют эти люди военную дорогу Искандария, и никогда ни один не спустился еще в зеленые долины. Крепкие, высокорослые, с тяжелыми пехотными копьями у ноги, стояли они у квадратной каменной башни и молча смотрели на проходящих верблюдов...

Настоящее море увидел он, и зеленые барханы переливались один в другой под нестихающим ветром. Каспийским или Гирканским называли его по имени живущих по берегам народов. А слева, по ходу каравана, опять был Мазандеран, и корчился в горячем небе на льду Демавенда змееликий Заххак...

Неисчислимые ручьи стекали с гор к морю. Разливаясь, питали они гигантский тростник и ползучий кустарник. У лошадиных копыт слышалось вдруг утробное похрюкивание, и долго еще трещали сучья от убегающих кабанов. Кричали птицы, трубили олени, а потом вдруг тигриное фырканье приглушало все вокруг. Ночами страшно, томительно выли волки, и нельзя было отличить их голос от человеческого....

Волчьими позывами переговаривались через горы и долины гургасары. Порой те, кто охранял караван, отвечали на них, и тогда из леса выезжали люди и получали подарки от Авеля бар-Хенанишо: железные ножи и раскрашенное самаркандское полотно.

Неукротимый воитель Ростам приезжал сюда охотиться, потому что нет для этого на земле лучшего места. Дикий кабан здесь до самого сердца пропорол утр^о-бу престарелого мервского владыки, сделав счастливыми Вис и Рамина. Арийские притчи это, но что было за ними? И века не прошло с тех пор, как погиб в этом краю прадед Светлолицего Кавада -- Ездигерд Первый, царь-грешник, уравнявший с арийцами инородцев Эраншахра. Он тоже поехал сюда охотиться в окружении великих. В царской хронике так и записано, что белый конь с крыльями выскочил из источника и ткнул его в грудь золотым копытом...

XII

Авраам думал, что людские россказни это, подобие притч. И когда увидел слипшиеся красные комья на ветвях, небо покачнулось в его глазах. Ствол у дуба обрызгался до корней, и весь мир показался ему в младенческой крови...

В Атурпаткан уже пришли они, когда полились горячие дожди. Синим пламенем пылали небеса и с грохотом рушились вниз, уравновешивая прошлогоднюю сухость. Впервые на памяти людей почернели горы Мидии. Ревущие потоки низвергались на Эраншахр, но земля уже не принимала их. Плыли через селения корнями вверх деревья. Пшеница чернела от воды, и тот, кто пил эту воду с полей, становился безумным. Говорили, что скверна вошла в нее от христианских бань, в которых моются теперь в городах...