Мазепа

Петр воспользовался ситуацией и начал пропагандистскую кампанию, чтобы переломить ход военной кампании, а затем и создать предлог для ликвидации Гетманщины. Эта петровская акция была подхвачена идеологами империи, для которых важно было любые протесты автономистов прикрыть ярлыком «измены». Два столетия имя и дела Мазепы вымарывались как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Сбивали его гербы на построенных им храмах, замазывали его имя на книгах, изданных на его дотации. А ведь, по сути, для России переход Ивана Степановича на сторону шведов не изменил критически ход кампании. По крайней мере это не шло ни в какое сравнение с чудновской катастрофой 1660 года — гибелью в результате перехода гетмана Юрия Хмельницкого к полякам всей русской армии, пленением офицеров и потерей Правобережья. Между тем Юрия Хмельницкого очень долго никто не проклинал, даже изменником не решались назвать; наоборот, Алексей Михайлович более года надеялся на его «обращение» и вел с ним увещевательные переговоры. Вообще, первое соглашение со шведами заключил еще Богдан Хмельницкий в 1656 году, вразрез решениям Переяславской рады. Этот договор был затем подтвержден его преемником Иваном Выговским в 1658 году. Но при этом, несмотря на шедшую тогда Русско-шведскую войну, тех гетманов тоже никто «изменниками» за союз со шведами не называл и проклятиями не осыпал. Кошевой атаман Иван Сирко раз двадцать за свою жизнь менял политическую ориентацию, выступая то за Москву, то за Польшу, то за Турцию. И с ним царское правительство обходилось весьма снисходительно. Несмотря на военный поход на Левобережье Дорошенко, его стычки с русскими войсками, союз с Турцией и независимую политику, с ним вели переговоры, предлагали гетманство, а затем дали российское воеводство. Мазепу же обвинили во всех смертных грехах, предали гражданской казни и церковной анафеме. М. С. Грушевский справедливо писал: «Политический шаг Мазепы был раздут как поступок небывалый и чрезвычайный. Но в действительности в этом поступке Мазепы и его единомышленников не было ничего чрезвычайного, ничего нового»[717].

Правда, и М. С. Грушевский, и Н. М. Костомаров обвиняли Мазепу в том, что его переход к Карлу стал поводом к ликвидации украинской автономии. Позволим себе с этим не согласиться. Ликвидация автономии шла непрерывно с момента второго Переяславского договора 1659 года. Самым активным образом она подготавливалась в 1706–1707 годах, что и стало одной из причин решения Мазепы. Представим на минуту, что гетман не начал бы переговоров с Карлом. В этом случае, скорее всего, группа Апостола его бы свергла, а Кочубей захватил бы власть. Ничто не могло остановить логику развития империи. Петр побеждал, а после победы уже не нуждался в Гетманщине: как и все автономии, она была обречена. Ни уговоры Орлика, ни слезы Скоропадского, ни просьбы Полуботка не могли изменить решения Петра по отношению к Украине и ход истории. Другое дело, что правительство Петра I воспользовалось предлогом, чтобы пристойно оправдать свои действия и разорвать договорные отношения с Гетманщиной.

Участь мазепинцев, их жен и детей была печальной. Одни вплоть до смерти Петра и Екатерины находились в Сибири, другие жили в Москве под строгим надзором. Орлик, Мирович, Гордеенко и многие другие умерли на чужбине в Турции. Долго гонялись российские власти за Андреем Войнаровским, который отказался от политических амбиций и жил как частное лицо на деньги своего дяди. Он был арестован в Гамбурге в октябре 1716 года и сослан в Сибирь, где и умер в 1740 году[718]. Российской казне это обошлось почти в тысячу золотых червонцев[719]. Немногие уцелевшие из старшин «автономисты», как могли, продолжали дело Мазепы. Скоропадский до самой своей смерти сопротивлялся мероприятиям Петра по ликвидации Гетманщины. Апостол вместе с Полуботком ездил добиваться сохранения гетманского правления в Петербург, попал в Петропавловскую крепость, но затем, при Петре II, все же стал гетманом, и его правление еще на несколько лет сохранило автономию Украины.