Мазепа

Биография Ивана Мазепы полна неточностей, мифов и фальсификаций. Даже в самых популярных работах о нем (как, например, монография Н. Костомарова), даже в современных научных украинских справочных изданиях встречаются мистификации и ошибки. Это, в частности, относится к легендарному Федору Мазепе, полковому судье, который якобы участвовал в восстании С. Наливайко в конце XVI века и был казнен поляками в Варшаве. Фигура этого псевдородственника упоминается многими биографами И. Мазепы, в то время как он был всего лишь выдумкой автора «Истории Русов» — литературно-пропагандистского произведения конца XVIII века[3].

Тем не менее Мазепы действительно «казаковали». Так, современная событиям летопись Самовидца сообщает, что Мазепы «в войске значительны». Отец Ивана — Адам Степан Мазепа — был вхож в высшие польские круги. Об этом говорит один любопытный факт. Будучи осужденным на инфамию[4] и смертную казнь за убийство некоего польского шляхтича Я. Зеленского (скорее всего — во время наезда[5], дела обычного для тех времен), Мазепа-отец сумел получить охранный лист от самого короля за подписью канцлера Речи Посполитой Ежи Оссолинского[6]. Произошло это в 1645 году, примерно в то же время, когда защиты у короля добивался и другой украинский казакующий шляхтич — Богдан Хмельницкий. Владислав IV, как известно, надеялся использовать казаков в борьбе со своевольными магнатами, отсюда и покровительство Мазепе в обход решений трибуналов.

Доподлинно известно, что Мазепы поддержали восстание Хмельницкого и заняли видное положение в родном Белоцерковском полку. В 1654 году там числились Мирон и Юско Мазепа, и оба присягнули на верность русскому царю[7]. Отец Ивана — Адам Степан Мазепа — был белоцерковским атаманом[8]. Сразу после присяги царю в Переяславе в 1654 году он вместе со своими родственниками, тоже украинской шляхтой Белоцерковского полка Трущинскими и Мокиевскими, предпринял беспрецедентную попытку закрепить элитное положение шляхты среди казаков. От лица украинской шляхты они подали русским воеводам проект распределения старых польских воеводств и урядов[9]. Факт сам по себе очень показательный и свидетельствующий, что Мазепам были вовсе не чужды идеи государственности и участия в управлении собственной страной.

Один из расхожих мифов о Мазепе, заложенных еще в петровской антимазепинской пропаганде и подхваченных Н. Костомаровым, — это его якобы «пропольские» и даже «прокатолические» симпатии[10]. На наш взгляд, Мазепы, наоборот, — ярко выраженный пример воинствующего украинского православия, в самом лучшем смысле этого слова. Между прочим, даже недолюбливавший по личным причинам Мазепу Самойло Величко в своей летописи характеризовал его как «шляхтича козакоруского»[11].

Глубокий интерес Ивана Мазепы к православному богословию, огромные средства, которые он жертвовал на строительство православных церквей и монастырей, имели серьезную семейную традицию. Самой яркой фигурой здесь была мать Ивана — в девичестве Марина Мокиевская. Вообще, мать Мазепы сыграла очень большую роль в его жизни. Он пережил ее всего лишь на год (она дожила примерно до 90 лет). Марина Мокиевская была выдающейся личностью. В отличие от Московского государства, где женщины высшего общества томились в теремах, в Украине XVII века они зачастую играли видную роль в политике. Некоторые склонны видеть в этом наследие традиций Киевской Руси, другие — польское влияние.

Отец и брат Марины были старшинами у Хмельницкого и погибли в боях с поляками — отец под Чортковом (1655), а брат под Дрыжеполем (1655). Сама она была активным деятелем украинской православной церкви — в частности являлась «сестрой» Луцкого православного братства. О роли братств на Украине мы говорили выше. После смерти мужа (1665) она приняла постриг под именем Марии Магдалены и вскоре стала настоятельницей самого влиятельного женского монастыря — Печерского Киевского Вознесенского. Впоследствии она совмещала этот пост с должностью игуменьи Глуховского Успенского монастыря. Мария Магдалена была женщиной с твердым, решительным и властным характером. До самой смерти она оказывала очень большое влияние на сына, о чем мы еще будем говорить.

Влияние Марии Магдалены видно и в случае с ее дочкой, сестрой Ивана — Александрой. Выйдя замуж после смерти первого мужа за польского аристократа Яна Войнаровского — киевского земского судью, ловчия овруцкого и писаря влодимирского, Александра вскоре бросила мужа из-за религиозных разногласий (он был католиком) и удалилась в Печерский монастырь к матери. Мы еще будем говорить, какой шквал недовольства в Польше и какое давление на Мазепу-гетмана вызовет этот поступок его сестры.

В сложный и противоречивый период казацких войн немногие решались защищать свои религиозные убеждения. Поэтому такая последовательность и упорство Мазеп заслуживают уважения.