Читаем Мазепа полностью

После того как нападение татар было отражено, можно было заняться подготовкой очередного похода. Как раз в это время смерть Иоанна Алексеевича сделала Петра единовластным правителем России.

Планировался совместный поход под Очаков с участием полков Мазепы, Шереметева и запорожцев. Одновременно украинские полки, отличившиеся под Кизикирменом, переводились под Азов. Запорожцы также обязывались «промышлять» против татар на Черном море, чтобы не дать возможности туркам послать помощь Азову.

В Воронеже для похода срочно строилась флотилия, в том числе первые российские 36-пушечные корабли «Апостол Петр» и «Апостол Павел». Именно эта флотилия (23 галеры, 1300 стругов и 4 брандера) заблокировала подходы с моря к Азову. Для прикрытия галер в устье Дона были возведены два земляных форта. В результате появившийся турецкий флот с боеприпасами и продовольствием, не приняв боя, ушел в Константинополь.

Петр очень рассчитывал на украинских казаков, великолепно проявивших себя в первой кампании. Он просил у Мазепы войско в двадцать тысяч. Но гетман убедил его, что, учитывая участие казаков в походе на Очаков, Гетманщина не сможет предоставить такое количество. И в марте 1696 года Мазепа выслал 15-тысячный отряд, состоявший из героев Кизикирмена, с пятимесячным запасом продовольствия. Наказным гетманом в этот раз был полковник Яков Лизогуб, а под его командой находились Черниговский, Гадячский, Лубенский, Прилуцкий, компанейский и сердюцкий полки[348].

17 июня они прибыли под Азов и расположились укрепленным табором, прикрывая весь российский лагерь со стороны степи, откуда могли прибывать татары, желающие помочь осажденному гарнизону. Этим они перерезали путь, по которому поставлялись запасы и осуществлялись контакты защитников Азова с ордой. Именно через казацкий табор сделали попытку прорыва из крепости турки, надеясь соединиться со стоявшими в степи ордами Нураддин-султана крымского, Кубек-аги кубанского и Муртаза-паши кафинского. Однако эта вылазка была отбита казаками Лизогуба совместно со стоявшими рядом российскими войсками.

При осаде на этот раз «по просьбе нижних чинов» была использована та же тактика, как и год назад в Кизикирмене — то есть осадный вал. Подведенный вплотную к крепостной стене, засыпавший ров, этот вал сыграл решающую роль во взятии Азова. Как только он был готов, 15 июля на нем расположили артиллерию и в течение трех дней обстреливали крепость. В результате один из бастионов был разрушен. 17 июля началась атака татарской конницы со стороны степи одновременно с вылазкой турецкого гарнизона Азова. Казаки Лизогуба отбили обе эти атаки и, не дожидаясь приказа, равно как и результатов «немецких подкопов», сами «дерзновенною охотою» устремились через вал на крепость.

Целый день казаки провели в страшном огне, непрерывно обстреливая турок, взбираясь на стены с помощью копий. От стрельбы переходили врукопашную, ломали стены, убивали, отбирали хоругви. Делали разломы, закидывая канаты на выступы городских стен. Турки кидали мешки с порохом, обжигая казаков, насыпали в городе вал, чтобы усложнить проникновение со стен. Но ничто уже не могло остановить казаков. Ночью они сделали подкоп в один из бастионов и захватили его вместе с пушками. Укрепившись в нем, казаки с подоспевшим отрядом Гордона отбили все попытки турок исправить положение.

Утром на генеральном совещании в штабе было решено через четыре дня начать общий штурм, используя успех, достигнутый казаками. Но уже к полудню гарнизон Азова запросил перемирия и на следующий день сдался воеводе Шеину и находившемуся там же Петру. По условиям сдачи Азов переходил к победителям со всеми крепостными орудиями. Гарнизону разрешалось сохранить личное оружие и имущество.

Все казаки получили награды — по рублю на рядового и по 15 червонцев на старшину. Особые награды достались Лизогубу и полковникам. Мазепа, воздавая благодарность небесам за особое к себе покровительство, на собственные средства заказал серебряный киот чудодейственной иконе Пречистой Богоматери в Черниговском Свято-Троицком Ильинском монастыре[349].

Запланированный поход под Очаков не состоялся. Предполагалось для блокады крепости с моря построить струги. Работа шла как на Левобережье, так и в порубежных российских городах. Однако работа затягивалась. Еще в июне ей не было видно конца. К тому же свои лучшие силы Мазепа отправил под Азов. В результате было решено, что гетман с Шереметевым выступят в район Коломак — Берестовой, препятствуя продвижению орд на помощь Азову и защищая южные границы. Особенную опасность представлял крымский хан, который стоял со своей ордой вдоль берега Азовского моря, готовый ударить в тыл армии под Азовом. Для охраны границ Гетманщины в Полтавском полку были рассредоточены охотницкие полки.

В конце июня 1696 года Мазепа назначил Илью Новицкого главным начальником всех пограничных городов и сел[350]. По Днепру он послал сторожами казаков Черниговского, Переяславского и Лубенского полков, которые следили за южными степями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное