Мажор-3. Правда опаснее смерти

– Я помогу тебе! Помогу! Все еще можно исправить! Ты должен остановиться… Ты понял меня? Все хорошо, пойми, все хорошо…

Сильные, твердые как сталь руки сомкнулись и бросили женщину на землю, она захрипела…

В отделе стояла тишина, нарушаемая только стуком клавиатуры компьютера. И Симоненко, и Соколовский с Жекой, перешептываясь, все уткнулись в экраны, то ли работая с документами, то ли выискивая информацию в поисковике. Наконец на личную почту поступило одно письмо. Вика тут же набрала ответ: «Спасибо, оно».

Борясь с нетерпением, она открыла полученный файл. Там была служебная карточка сотрудника внутренних дел. С карточки на нее равнодушно смотрела фотография Симоненко. В строке «подразделение» значилось: «Волгоградский отдел по борьбе с организованной преступностью». «Волгоград». Дверь кабинета распахнулась, и Вика тут же закрыла документ.

Подполковник Пряников обвел взглядом сотрудников, уткнувшихся в мониторы.

– В пасьянсы играетесь?

– В шахматный кружок все записались. У меня сеанс одновременной игры, – ответил Соколовский, но поймав хмурый взгляд подполковника, замолчал и провел пальцами по губам, как будто застегивал «молнию».

– Давайте на выезд! Женский труп в лесу с признаками насильственной смерти.

Место было красивое. Сухой березовый лес, местами кусты орешника, молодой осинник в тенистых низинках. И где-то в густых сочных кронах щебетали и перелетали птицы, задевая листву. Три человека на полянке смотрелись удивительно гармонично с чистой природой. Длинная льняная рубаха у мужчины, такие же платья, только с вышивками, на женщинах. Казалось, что ты попал куда-то в XIX век или, по крайней мере, на съемки исторического фильма.

Глава местной общины, крепкий, очень спокойный мужчина лет сорока пяти, разговаривал, засунув большие пальцы рук за пояс. Его жена, женщина лет сорока, с прибранными под косынку волосами, держала ладонь у щеки, горестно покачивая головой. Светловолосая девушка двадцати с небольшим лет смотрела на всех широко раскрытыми глазами, в которых отражались малейшие оттенки ее эмоций. Страх, удивление, горечь по поводу гибели женщины. А вот и мимолетный взгляд на набежавшее на солнце облачко в форме паруса, и в глазах уже умиление и загадочная глубина. Соколовский засмотрелся на девушку, продолжая слушать Бориса.

– Дети по грибы-ягоды пошли и нашли вот… – глава общины кивнул на накрытое тело в сторонке. – Прибежали перепуганные. Ну… запряг гнедого, поехал в поселок за участковым.

– А позвонить нельзя было? – удивился Соколовский.

– Мы не пользуемся этими вещами, – снисходительно и по-доброму посмотрел на молодого человека Борис. – Живем по-своему.

– У вас секта? – серьезно, не беспокоясь, что его вопрос некорректен, спросил Симоненко.

– Нет, просто живем вместе – и все общее, – вместо мужа ответила Татьяна.

– Как мормоны?

– Как те, кто любит простую жизнь. Без химии, электроники и вредного излучения.

– Погибшую раньше видели в этих местах? – решил вернуть разговор в деловое русло Соколовский.

– Нет, – Борис отрицательно покачал головой. – Никогда. Я в общине всех опросил. И чужаков у нас давно не было.

– Тогда подпишите протокол у участкового и спасибо за помощь. Но если понадобится – мы еще придем.

– А мы гостям всегда рады.

– Пойдемте, узнаем, что у Ильи, – сказала Родионова, кивнув на эксперта, который стоял возле куста лесной малины и обирал ягоды, разговаривая с Аверьяновым. – Он, кажется, закончил.

Симоненко не пошел к телу, а стол обходить вокруг, глядя под ноги. Эксперт присел возле тела и откинул кусок ткани, которым местные накрыли его до приезда полиции. Он показал на следы, хорошо заметные на шее жертвы.

– Она задушена, – констатировал он. – Душили голыми руками. Я бы даже сказал, что одной рукой. Сделал это человек довольно сильный. Смерть наступила, по моим прикидкам, в районе часа ночи. Одета она, как видите, довольно просто, почти как бомжиха. Какие-то штаны с вытянутыми коленями, бесформенная футболка, шлепанцы на ногах грязные. Но вот у господина Аверьянова на этот счет свое мнение, правда, Евгений?

– Правда, – подтвердил Жека. – Маникюр свежий, педикюр, макияж, стрижка, автозагар, ну… все дела. Дамочка не деревенская, это все городские услуги и причем сделанные не в третьеразрядном салоне.

– Вот что значит человек удачно женился, – Соколовский похлопал Жеку по плечу.

– Ну, понятно, – кивнула Родионова. – Приехала на дачу, переоделась в рабочую одежду… не местная.

Эксперт согласно кивнул. Подошедший Симоненко вытирал руки влажной салфеткой и стряхивал с колен мелкие травинки.

– Ее не здесь душили, – заявил он и показал назад, в сторону деревьев. – Пойдемте, я вам покажу. Вот здесь трава примята, тут тащили. Вот еще следы, где ее волокли по земле, и вот здесь. Я думаю, ее вот здесь душили, – показал он рукой на примятую траву на полянке. – Потом от тропинки туда уволокли. Обратите внимание на подвядшие сломанные веточки у куста. И вот на это.

Низко над землей на ветке кустика виднелся маленький кусочек оборванной зеленой ткани.

– С одежды убийцы? – предположила Вика.