Мажор

Ага! Аглая тоже так кричала иногда, но ни разу не пощадила при поимке, эта тоже. С Незабудкой мы сразу же друг друга невзлюбили. Я — когда она, прикрываясь моим договором с Христ о возможности работать в их техничке, попыталась навесить ремонт двух дополнительных вездеходов сверх одного, оговоренного с главной валькирией, она — когда я ее послал по известному адресу. Прошли те времена, когда Кабан готов был работать за еду и кров. Точнее эти два условия уже были отработаны, корячиться дальше за просто так я был в корне не согласен. И ведь знала же, сучка, что для приютивших соотечественниц цена услуг выставлялась вполне умеренной, но эта любовь к халяве выводила меня из себя.

— Будочка! А где у тебя табличка: «осторожно, злая собака»? Как твоя внутренняя сучка поживает? Гав-гав!

После первой ссоры со стороны казначея пошли в ход женские чары, а среди основного контингента наемниц мало было тех, кто мог похвастаться приятной внешностью — многих портили шрамы, чересчур загорелые обветренные лица, излишне короткие стрижки и мощные неженственные фигуры. Приятное исключение составлял примерно десяток девушек, одна из которых — Зина — была подружкой мага, а остальные либо имели постоянных кавалеров за пределами базы, либо… гм, неудобно говорить, но в общем, интересовались людьми собственного пола. Голубой цветочек среди них стояла наособицу, высокомерно и как должное принимая ухаживания и мужчин, и женщин, но никому не отвечая взаимностью. По-моему, она вообще всех людей ненавидела.

В первый раз, поведшись на флирт и заигрывания, я выполнил для нее очень трудоемкую и дорогостоящую работу по ремонту и переделке ее багги. Но, не получив даже символического поцелуйчика за свои труды, свернул благотворительность: с категорией девушек-динамо я не имел дел принципиально. Она же, не поняв своей ошибки, раз за разом пробовала моё «нет» на прочность.

Дальше мы оба пошли на конфликт: Незабудка по-прежнему пыталась с меня что-то стрясти бесплатно, а я в ответ выводил ее из себя. Когда цветочку надоедало дразнить меня своей мнимой благосклонностью, в ход шли угрозы выселить нас с Санни, но их пресекла начальница отряда, дав понять, что заинтересована в нашем дальнейшем проживании на базе. Поэтому, сколько Незабудка ни бесилась, ее слова оставались лишь словами, пока командиром оставалась Христ.

— Будка! Я понял! Внутри тебя живет борзая! Уж очень ты борзая!

Но, помимо неисполнимых угроз, имелась еще вполне реальная — повалять меня по полу. И здесь глава отряда была бессильна — в мелкие разборки между бойцами командование не встревало, а до крупных девушки не доводили сами. Единственное — поссорившихся наемниц никогда не ставили в пару, но это по-моему логично. Мне же напарником Незабудки стать не светило, а по мнению старших валькирий на периодические трепки я нарывался сам, так что и должен был готов принимать последствия своих слов.

Захлопнуть за собой дверь в комнату я не успел — крепкий ботинок встал между косяком и дверью. Ноге, похоже досталось даже через обувь, потому что наемница вскрикнула, прошипела что-то нецензурное, а после нарушила негласное правило базы — не заходить без приглашения на чужую территорию. Драться в комнате — не то же самое, что в коридоре, первый же удар снес меня на Васину кровать, на которой я, пользуясь его отсутствием, разложил несколько готовых и полуготовых изделий. Законченным падение было нестрашно — они уже были сформированы в блоки и запаяны, а вот только-только составленным… Ажурная конструкция, пинцетом выложенная на специальной доске, похожая на узор, составленный из незакрепленного бисера, фонтанчиком подпрыгнула на пружинах матраца и рассыпалась по постельному белью и на пол.

МОИ РУНЫ!!!

Четыре вечера работы с жутко неудобным моноклем ювелира на глазу!!!

Зря.

Кличка Кабан досталась мне не только из-за трансформации имени. И не только из-за лести приятелей-одноклассников. Впервые это прозвище прозвучало, когда мы с Сашкой Меньщиковым, едва познакомившись после его перевода в нашу школу, насмерть сцепились из-за какой-то ерунды. Саня старше меня почти на два года, уже тогда был крупнее и сильнее, но это его не спасло. Впав в раж, я снова и снова поднимался и бросался на противника, пока в итоге не достал. Если бы не свидетели, в десяток рук растащившие нас, неизвестно чем бы вообще закончилась та стычка — себя я не помнил. Но это все дела давно минувших дней, а за последующие годы состояние берсеркера меня ни разу не посещало. До сегодняшнего вечера.