Мажор

А вот теперь можно и в обморок.

— … перенес ангину…

— … слабость…

— … нервный припадок…

— Кабан! Кабан, ты меня слышишь?

— Санни, ты же умер?!

— С чего бы?!

— Я точно знаю!

Рыжий венценосец охлопал себя по туловищу и произнес:

— С утра проверял — живой вроде бы…

Живой…

Совершенно живой побратим нагло лыбился в лицо и не спешил отлетать на небо. На всякий случай ущипнул его.

— Ай!

— Живой?!

— Да живой я! Прекращай щипаться!

— Живой… — и снова отрубился.

Утром впервые за долгое время проснулся с ощущением счастья. Епта, как же мне не хотелось покидать сон, где Санни был жив!

— Привет, спящая красавица! — с кресла, приставленного к кровати, на меня взирал собственной персоной небритый и помятый Ужас Пустыни, мой единственный и неповторимый побратим. И именно этот его непарадный вид вкупе с рыжеватой щетиной заставил поверить в реальность происходящего.

— Санни?!! Живой?!!

— Как ты любишь говорить: епта! Как ты меня задолбал этим своим «живой»! Живой, живой! Можешь потрогать! Только не щипайся больше!

— Но как?!

— Кабан! Это не я пропал на полгода! Это мне впору тебя щипать и теребить! Приезжаю я в Джидду, доктор куда-то смылся, дом закрыт, о тебе ни слуху, ни духу! Я все гостиницы обошел, весь город оббегал!

— На магов облава была, Сулейман меня сбагрил. Я думал, ты погиб…

— Да не погиб я! С чего ты вообще взял! Меня, конечно, как и любого, можно убить, но уверяю тебя, сделать это очень и очень сложно. Сначала я из-за поисков задержался, потом Елена умерла, объявили национальный траур. Потом чуть под облаву эту не загремел! Хватали всех подряд, особенно иностранцев, пришлось в пустыню уходить, там пережидать, хорошо отряд знакомый встретил, с ними переждал.

— Нашел?

— Кого?

— Валькирий.

— Нашел… — потух Санни.

Помолчал, все стало ясно по интонации. А, зная репутацию Пустынного Ужаса…

— Облаву, часом, не из-за тебя объявили?

Санни зло ухмыльнулся:

— Хороший вопрос!

— И?..

— Хороший вопрос уже содержит ответ, — мне хотелось подробностей, девчонки нам обоим были не чужие, и я уже набрал воздуха для новой серии вопросов, как Санни перебил, — Не спрашивай. Просто не спрашивай ничего.

— Ок!

— Откуда набрался только? — рассмеялся брат на мой ответ.

— Четыре месяца с американцем жил, у него нахватался. Твой доктор Сулейман меня на канадский круизник помощником механика запихал. Языковой практики — вагон и маленькая тележка, до сих пор всех тянет «мистерами» называть.

Наш треп отвлекал от главного.

Брат… а ведь и вправду брат, получается… Санни-Солнечный-Солнцев. Василий Солнцев, сын маминого брата. Рыжий-конопатый наемник, сделавший для меня чуть больше, чем очень много. Тот, у которого я в долгу. И долг этот вчера снова вырос, пусть никто об этом кроме меня и не подозревает. Потому что вчера я чуть не угробил его вместе с отцом.

— Давно ты знал?

— Почти с самого начала, — не стал скрывать Василий, — Я тетю Надю примерно в твоем возрасте последний раз видел, если отвлечься от цвета волос, то есть общие черты. Статья в газете на полразворота. Кольца твои с мотоциклом. С виду — обычные, а на самом деле… Эта неброскость, как фирменный знак Романова, лучше всякого клейма, которого на них нет. И ты сам мне окончательную подсказку дал, когда сказал, что тебя в честь Петра Исаевича назвали. С чего бы кому-то в посторонней семье называть ребенка в его честь? Не с первого дня, но еще до разгрома «Ястребов» догадался.

— И молчал?

— Знаешь, я с чего-то решил, что ты тоже меня узнал, ты же так легко меня стал братом называть?..

Медленно покачал головой: даже мысли не допускал! Какова вероятность на другом конце света встретить и узнать ни разу не виденного двоюродного брата? До недавнего времени я вообще о родне матери знал только то, что они существуют!

— Это сейчас я понимаю, что сглупил, — кивнул Санни, — Стоило все раньше прояснить.

Ну, по сравнению с моей тупизной, его глупость даже на легкое недопонимание не тянула.

— Так ты поэтому со мной возился?

— По этому, по тому, по миллиону других причин! Даже корыстные мотивы присутствовали.

— Корыстные? — моя паранойя подняла голову из того угла, в который я ее загнал.

— Протезы. Трудно было не заметить, как ты ловко с рунами обращаешься, а я знал, что когда-нибудь заработаю на излечение отца, и тогда они ему понадобятся. А что они без настройки? Обычные культяпки, возможно даже хуже, чем стандартные!

— Так протезы действительно существуют? Это не шутка? Не способ меня сюда заманить?

— Епта! — сплюнул Санни и снова выругался, — Епта! Заразился от тебя этим словечком! Мне иногда этих коллег отца прибить хочется! Разводят таинственность на ровном месте! Ладно мы с тобой, нам по молодости капля глупости простительна, да и разъехались, так и не поговорив толком. Но эти старые пни! Есть протезы, есть! И я очень верю, что ты их настроишь!

— Настрою, какой разговор!

— Точно сможешь? — он с силой сжал мое плечо, причиняя боль.

— Пока не попробую — не узнаю. Но опыт есть.

— Спасибо! — еще сильнее вцепился он, пришлось даже отстраниться, — Одевайся тогда, спускайся. Завтрак через полчаса. Или тебе полежать еще нужно? — вдруг встревожился он.