Мажор

— Я так понимаю, возразить нечего? — спокойно констатировал брат, — Вторая дыра еще шире, и тебе придется ее пережить. Я могу допустить, что Незабудка была в ту ночь тебе безумно благодарна: ты, как верный рыцарь, ее спас, шуры-муры, любовь-морковь… Но я ни за что не поверю, что умирая, она шептала твое имя. Ты прости, но не тот она человек! Пусть, как ты я ее не знал, но мне со стороны виднее. Бог с ней, с Незабудкой! С какой стати мне шептать твое имя при смерти?! Уж если бы меня достали, я бы маму вспомнил, папу, может быть. Ты просто представь! — Санни театрально закатил глаза, обмяк на стуле и томным голосом пропищал, — Кабан, умоляю, живи долго и счастливо!

Не заржать было невозможно. На мой хохот даже буфетчица любопытно выглянула из своей каморки, но, повинуясь резкому взгляду брата тут же скрылась обратно.

— Понял теперь?

— Окончательно не убедил, но есть над чем подумать.

— Во-во, подумай! Полезно бывает! И ты так и не ответил — чем запугал отца, что он сидит пришибленный?

— А он серьезно собирался с моим на дуэли драться?

— Серьезнее некуда! — я приподнял бровь, поощряя развернуть ответ, — Запретили! Приказ шел с самого верха. А у тети Нади жених, между прочим, с пеленок имелся! Так что мог бы ты родиться совсем в другой семье.

Несмотря на то, что я считал себя больше сыном отца, чем матери, возражать не стал. Мысль, что мог вообще не родиться, не нравилась мне еще больше.

— Знаешь, радуйся, что запретили. Мой бы твоего в блин раскатал.

— Или наоборот. Ладно, еще одна тема, где можно запросто поссориться, не прилагая усилий. Глупо мериться отцами, когда твой в могиле, а мой только-только от нее отошел. Так не поделишься?

— Семейный секрет.

— Все-таки обиделся?

— Ни капли. Понимаешь, я и раньше знал, что наши отцы не закадычные друзья. И не хочу разбираться, кто из них кому в суп плюнул. Иначе, ты прав, поссоримся.

— Но вернуться тебя бесполезно уговаривать?

— Зачем? Я чертовски рад, что я дурак, а ты жив! Я рад, что хоть как-то отплатил тебе за твое участие. Я с удовольствием навещу тебя в Москве. Но еще раз общаться с князем Солнцевым?! — меня аж передернуло от перспективы снова оказаться вывалянным в том презрении, с каким относился ко мне дядя, — Благодарю покорно!

— Если учесть, что я тоже князь, и тоже Солнцев, — вздохнул брат, — звучит двусмысленно, но я понял. Только понимаешь… я не могу тебя сейчас позвать к себе в Москву…

— Вляпался во что-то? — сделал я неожиданный вывод.

— Не то, чтобы вляпался… влез, — сместил акцент Санни, — Но от меня сейчас лучше держаться подальше! Я надеялся, что ты все-таки сможешь найти с отцом общий язык и поживешь у нас. Мало кто знает, чей я сын, а место уединенное, закрытое!

— Значит, все-таки вляпался!

— Нет… да, вляпался! Начиналось все неплохо, но чем дальше, тем меньше мне нравится происходящее. Мне было бы спокойнее, если бы ты побыл под присмотром. И я не просто так спрашиваю, чем ты прижал отца, мне бы тоже такое не помешало! Я бы вообще не отказался от твоей консультации, потому что не только ты у меня, но и я у тебя учился. Песок мне здесь почти бесполезен, но есть ведь и другие потоки! Я видел, как ты что-то экспериментировал. Это ведь руны? Ты как-то научился их состыковывать с обычной магией?

— Магия — это и есть руны, — поделился я своим открытием, — Твои лезвия — это «Шого», сочетание «Фай» и «Скаби», потом «Атланта» — «Санни» в разных вариациях и «Муви».

— И такая есть? Санни? — улыбнулся Василий совпадению.

— Есть, отвечает за ориентацию относительно сторон света.

— А я кроме «Скаби» ничего знакомого не услышал. Сколько же ты их знаешь?

— Три тысячи.

— Сколько?!

— Работающих и четко описанных на сегодняшний день примерно три тысячи. Почти как в китайском языке иероглифов. Но часть из них по действию повторяется, а часть используется настолько редко, что известна только узким специалистам.

— А в отцовских протезах их сколько?

— Разных — около пятисот. А так — тысяч восемь — десять.

— Кстати, так и не сказал спасибо, — он пожал мне руку и снова повторил, — Спасибо! Он меня на ногах встретил, вышел навстречу! Представляешь?! Сам!!! Он тоже тебе благодарен, просто человек сложный. Кабан, Петька, возвращайся! Твои знания, моя мощь, вместе мы их всех в полагающуюся позу поставим!

— Да пойми ты! — выдохнул я, — Не смогу я жить с человеком, который моего отца продолжает ненавидеть, хотя того уже полтора года как нет! А еще раньше мою мать, свою сестру, вышвырнул из семьи, как ненужную вещь! Что, не так?! — повысил голос на злую гримасу Санни, — А почему тогда у нее из всех фамильных вещей только этот медальон остался?! — я вытащил из-за пазухи и потряс перед носом брата маминым наследством, — У нее что, совсем ни одного украшения с детства не было? Епта, хреново нынче князья живут!