- С чего ты взял?! - неудачно выразился я, имея в виду, что никогда и не пытался выдать себя за наследника антиквара.
Но Хак понял мое возмущение по-своему:
- Видел снимок. Крест о своей семье говорить не любил, но у меня перед ним имелся должок, в счет которого пообещал за его наследниками присмотреть, тогда-то я его историю и узнал. Дочку он с поварихой на поселении прижил, баба та умерла давно, девку его ее родня вырастила. Он, когда осел здесь, вроде как к дочке сунулся стрелки наводить, но она его даже на порог не пустила. Я, говорит, честная капитанская жена, катись-ка ты, дядя, в ту дыру, откуда вылез! У Креста своего гонору хватало, навязываться не стал, но из виду ее не терял. А нынче осенью привез он дочкину дочку, внучку то есть, потому как честность капитанской жене боком вышла: муженек-то ее руки распускать любил, отбил по молодости бабе все нутро, да так, что сколь ни лечилась, а так и не оклемалась, даже когда самого офицерика не стало. Маруську Крест потом в пансионат сплавил, потому как многие тут на нее облизываться стали: девка скромная, уважительная, с приданым. А вот внучк
- Рустам говорил, что дядя Жора как раз внучке все завещал. Сам я завещание не видел, поэтому что слышал, то и повторяю.
- Рустам - это Чирей, что ли? - презрительно уточнил Хак.
- Не знаю. Рустам и Рустам, охранник дяди Жоры, с которым вы постоянно при мне цапаетесь. Мирзоев его фамилия, если тебе это что-то скажет.
- Чирей! - подтвердил мужчина, - Только заруби себе на носу - это не мы с ним цапаемся, а я его воспитываю. Не дорос он, чтобы на меня рот разевать!
То, что Хак намного сложнее, чем пытается временами казаться, секретом давно уже не являлось. Даже то, что он прекрасно изъяснялся почти литературным языком, не "мыкая", "экая" и не переходя через слово на блатной жаргон, как многие клиенты дяди Жориной лавочки, уже не давало поставить его в один с ними ряд. Это поначалу я принял его за телохранителя Мурзы - чем-то его повадки моих прошлых надзирателей напомнили, но кто-то из моих покупателей - не помню кто - намекнул на его высокое положение в казанской мафии, а Рустам потом неохотно подтвердил. Поэтому сейчас принял высказывание Хака без возражений:
- Как скажешь.
- А знаешь, это ведь Чирей пустил слух, что ты внук Креста, - вор пытливо посмотрел на меня, оторвав взгляд от наполняемого стакана. В результате рука дрогнула, и потеки сивухи пролились на подлокотник дивана, на котором он развалился. Хотел было резко возмутиться - диван выставлялся на продажу, а потом мысленно махнул рукой - не своё, плевать!
- Могу только сказать, что ни о чем подобном не просил, не намекал, и мы это никогда с ним не обсуждали. И от тебя сегодня впервые услышал.
- А вот это плохо, потому что не думал же ты, что кто угодно с улицы может прийти и начать распоряжаться на нашей точке?.. - картинно приподнял бровь мужчина.
Про себя сердито сплюнул - не думал! В который раз ни о чем не думал! Верю всем на слово, словно собственной головы на плечах нет! Не зря отец ко мне надзирателей приставлял, ой, не зря!
Со злостью замахнул оставленный на дне бокала коньяк и попытался оправдаться - это себе я мог признаваться в дурости, а выглядеть таким в чужих глазах не хотелось:
- Дядя Жора мне не чужим человеком был, к тому же здорово выручил, когда черная полоса началась, вот и решил ему добром за добро отплатить. Не знал тогда, что инсульт в его возрасте необратим. Точнее знал - доктор сразу сказал, но не верил. И потом мне Рустам сказал, что так лучше будет, я в ваших порядках не разбираюсь.
- Что-то многовато Чирьяковых хвостов в этой истории торчит... - задумчиво произнес Хак, делая глоток. А я мысленно с ним согласился - многовато.
- Мурза сейчас считает тебя Крестовским внуком, специально заходил на тебя посмотреть. Но когда он поймет, что ошибался, а ошибаться он не любит... - подручный криминального босса сделал многозначительную паузу.
- Убьет?
- Зачем так сразу - убьет? Переломают тебе в темной подворотни руки-ноги, и живи себе дальше.
- Хорошая перспектива, ёпта!
- Давно хотел спросить - что за "ёпта"? - свернул с темы Хак.
- Руна, - смущенно ответил на его вопрос, - Обозначает условие "или-или". Развилка. Зато звучит как ругательство.
- Угу, - кивнул собеседник, принимая мое прозаическое объяснение, - Я-то думал! Я тоже, бывает, "развилкой" ругаюсь. - И выдал совершенно непечатное.
Черт! До его тирады слово "развилка" было для меня ясным и однозначным, обозначавшим нейтральную логическую функцию. Теперь же, чувствую, до конца жизни даже при составлении простейших цепочек постоянно буду вкладывать в невинное условие новый смысл. Да и ругаться теперь этим словечком резко стало неловко. Ёпта!
Но что-то я отвлекся, когда передо мной стоят вопросы поважнее будущего предположительного смущения.