Мажор и я (СИ)

— Это точно. Она питерская до мозга костей, — хмыкнул Клим, и я услышала в его словах нечто большее.

Он как будто знал о певице много интересных подробностей, но не выпячивал это. Заправив мне за ухо непослушную прядь, Стерн спросил:

— А ты, конечно, московская всей душой, Валерия?

— Да, я не люблю Питер. А ты?

— Одинаково люблю обе столицы. Мое сердце в Питере, а разум в Москве.

— Как символично.

— Пойдем посидим, — потянул Клим за руку к диванам и делая знак бармену.

Я вздрогнула, едва он коснулся меня, но на вопросительный взгляд только улыбнулась.

— А может потанцуем?

— Прости, я не танцую, — только и ответил он, легонько поглаживая мою ладонь пальцем, и повторил: — Пойдем.

Он не настаивал, не повел меня силой, но его палец, рисующий восьмерку на моем запястье, был убедительнее, чем пистолет у виска.

Я кивнула, позволяя увести себя в чилаут. Мы болтали о музыке и книгах, о конференции и своих факультетах, и вообще… Просто болтали. Первые несколько минут я ждала от него чего-то… ужасного, какой-то выходки или похабного предложения, типа отсосать в туалете, но – нет. Клим слушал меня, задавал вопросы, отвечал сам, не скупясь на подробности, смеялся моим глупым шуткам и заставлял хохотать над собственными. Он был слишком милым и слишком симпатичным. А еще слишком умным. Из разряда «я б дала». Но давать Стерну, просто потому что он Стерн, я точно не собиралась.

Бармен принес мне еще стакан коктейля, и я опустошила его тоже. В голове начало немного шуметь, но я не чувствовала себя пьяной.

Клим поднял руку, чтобы опять заправить мне за ухо выбившийся локон. Я потупилась, ненавидя свое идиотское смущение в ответ на вполне невинный жест. Он заметил румянец, но не спешил убрать руку, наоборот, провел большим пальцем по скуле, лаская пылающую кожу. Его губы снова скривила нахальная улыбка, а глаза вспыхнули, пугая и маня одновременно.

Через секунду он поцеловал меня. Его губы коснулись моих, и я меня как будто молнией шарахнуло. Хотелось впиться в его рот, самой толкнуть язык между его губ, чтобы сделать поцелуй глубоким и страстным. Возможно даже яростным. Но вместо этого я тут же отстранилась и вызывающе объявила:

— Не старайся, Стерн. Я все про тебя знаю.

— Что именно? – удивлено уточнил он.

— Ты коллекционируешь девственниц, а Ленка громко орет о том, что я именно такая.

— Какая? – продолжал он изображать дурачка.

— Что я девственница, — еле выговорила я.

Кажется, все же последний стакан был лишним. Или все стаканы после первого. Я с трудом соображала и говорила тоже.

— Я не буду спать с тобой.

— Хорошо, — в сотый раз за этот вечер согласился Клим.

— Хорошо? – не поверила я своим ушам. – Чего же тут хорошего?

— То, что мы на концерте, и тут толпа народу. Чуть меньше, чем внизу. Но все равно это место не подходит для секса. Тем более для первого. Но…

Он сделал выразительную паузу и прищурил на меня бесстыжие глаза. Этот взгляд бил по мозгам сильнее коктейлей.

— Но… — нетерпеливо повторила я, побуждая его продолжить.

— Но это идеальное место для поцелуев. Ты будешь со мной целоваться, Валер?

— Валер? – скривилась я, услышав такой противное подобие своего имени.

— Просто целоваться, — напомнил Клим о главном. – Никакого секса.

Его губы приближались, и я больше не хотела отодвигаться, отказаться.

— Да, никакого секса. Просто целоваться, — эхом повторила я девиз Клима на сегодняшний вечер.

— Супер, — выдохнул он и наконец поцеловал меня как следует.

А я наконец позволила себе ответить так как хотела. Кажется, Клим не ожидал такого отклика, и тихо простонал, не разрывая поцелуя. Мне невероятно понравился этот звук. Я подвинулась ближе, запустила руки в темные волосы Стерна.

Мой мир теперь ограничивался этим диваном. Где-то на фоне пела Фрейя, а рядом шумела толпа, но моя душа улетала куда-то далеко. Кажется, я кончала много раз от одних поцелуев. Или это был моральный оргазм. Черт знает. В какой-то момент мне показалось, что я потеряю сознание от удовольствия. Так прекрасно было целоваться Климом, ощущать его руки, которые то гладили меня, то крепко обнимали.

И в какой-то момент я перестала соображать. Мир для меня померк, а сознание блуждало в лабиринтах темного удовольствия, спонсором которого был Клим Стерн.

Кажется, я больше не была против пополнить его коллекцию.

Кажется, он уговаривал меня не делать этого.

Кажется, мы куда-то пошли или даже поехали, а потом Клим снова о чем-то просил.

Я бунтовала и требовала его губы обратно, его руки снова себе.

Кажется, мне стало невыносимо жарко в одежде, и я срывала ее с себя рывками. Кажется, Клим ласкал мою грудь, а я стонала, как шлюшка.

Но мы ведь были в клубе?

Или больше не были?

В любом случае, мне было так хорошо.

А потом сразу плохо. Слава богу, плохо было недолго, потому что я просто отключилась.

Глава 3.«Рэдиссон» навсегда

Я проснулась из-за вибрации телефона. Он жужжал где-то рядом. Понимая, что не в состоянии даже разлепить глаза, я нашла его рукой, на ощупь сняла трубку.