Мажор и Отличница (СИ)

Стоит и мило улыбается моим однокурсникам, аж две ямочки на щеках появляются. И какие же они милые. Он, словно сияющий герой из аниме, всегда приходящий на помощь непутевой героине. Чуть наклоняется к Оксане, что-то кивает на вопрос Тани и вдруг резко перехватывает мой изучающе-недоуменный взгляд.

Все, пшик, мираж рассеивается. Недолго праздник пони длился.

Я аж сквозь эту елейную улыбку четко различаю долетающую до меня плетку и кожей чувствую недовольное: «поторапливайся!».

— Хочешь, он и тебя довезет? — шепчу на ухо Кате возникшую в голове совершенно гениальную идею.

Подруга на минуту загорается жгучим интересом к прозвучавшему предложению. Поворачивается на Ветрова. Не могу стереть из головы сравнение с тем, как Абу в мультфильме "Алладин" смотрел на золото, которое ему строго-настрого запрещалось трогать. Потом она оборачивается на Стаса, вежливо ожидающего ее возвращения, легко решает в голове задачу про синицу и адскую лошадь, а затем мотает головой.

— В другой раз. Но завтра утром ты в подробностях расскажешь мне, как он довез тебя до дома.

— Ожидаемо на трамвае. — сарказм наше все.

Но Катя в ответ только смеется:

— У него очень крутая машина!

— Откуда ты знаешь?

— Я никогда не упускаю из виду детали.

Быстро надеваю оверсайз рубашку и театрально закатываю глаза.

Глава 16

Машина наставника и правда оказывается красивой.

Не разбираюсь в марках автомобилей, но знак мерседеса отличить смогу.

Черная, как и душа ее владельца.

Когда Ветров открывает передо мной дверь, я немного теряюсь. Меня даже слегка настораживает этот жест. А затем мужской голос обрывает прохладу воздуха, повелевая:

— Садись.

Он точно считает меня своей собачкой. И, судя по нахально поднимающейся брови удивления, извращенец уверен, что дрессировал меня последние десять лет по самым безупречным канонам подчинения. Потому не понимает, отчего я мешкаю.

На плечи снова обрушивается неприятный ураган вопросов о незнакомце в темноте танцпола, которого я не ударила коленкой в пах. А удивительнее то, что я даже не задумалась над подобной перспективой для его колокольчиков. В меня, получается, ртом тыкались, а я… свои губы приоткрывала.

Стыдно.

Безумно стыдно признаться даже самой себе, но мне понравилось.

Ошалевшая.

Папа от меня откажется, если узнает. Или отошлет к матери-кукушке на Колыму.

Послушно опускаюсь на сидение. Вдыхаю, закрывая глаза. И ругаю себя.

В салоне вкусно пахнет. Мне наверняка не следует признавать тот факт, что я снова сравниваю с ароматом облапавшего меня похитителя поцелуя.

А ведь похоже…

От этой мысли сердце начинает бешенным механизмом грохотать в груди.

Да нет, ерунда, одеколон у парней вполне может быть одинаковым.

Лучше бы у Ветрова в салоне воняло тухлыми носками, честное слово. Что за невыносимый во всех смыслах человек.

А вдруг тот парень все же был лысым и внешне походил на орангутанга?

Нет, нет, так думать точно нельзя.

Буду внукам рассказывать, как от его Красоты все одногруппницы разом слепли и неистово вопить начинали. На этой фантазии зачем-то поворачиваюсь на Ветрова, занимающего водительское сидение.

Удивительно яркие глаза, ровный нос и чуть пухлые губы.

Нет, не стоит на него смотреть. И руки сравнивать тоже нет смысла. Этот бы точно не стал меня целовать.

О чем я только думаю?!

Лучше провернуться к окну.

Да, намного безопаснее.

— Пристёгивайся!

О, пополнение в лексиконе команд.

— А ты настолько плохо водишь? — меланхолично уточняю.

Вообще-то я всегда двумя руками за безопасность, только Дима меня раздражает всеми фибрами души. Особенно бесят скулы. Будто не могли быть кривоваты и не вызывать желания прикоснуться к ним — чисто из праздного, конечно же, любопытства.

Издает какой-то скрипуче-рычащий звук. И я начинаю волноваться за целостность эмали его зубов. Затем резко перегибается через консоль, оказываясь неприлично близко. Меланхолия нервно покидает тело за долю секунды, уступая беспокойному напряжению, умело затягивающему в путы тахикардии.

Льдинистые глаза напротив проникают в душу. Пробираются в самые укромные уголки и внимательно исследуют. Кажется, я не дышу. Вытягивает ремень, перетягивает им мое туловище и гневно защелкивает, возвращаясь в исходное положение. Поправляет упавшую на лоб темную прядь волос. Завороженно пялюсь на придурка.

Неприятно осознаю, что снова непроизвольно вообразила тот момент с…

Да что со мной сегодня такое?!

Прополоснуть мозги в тазу с сарказмом не успеваю, голос наставника-извращенца вновь показывает свое доминирование над тишиной:

— Диктуй свой адрес. — протягивает навигатор.

Почему нельзя общаться, вынув из речи тонну чувства собственной важности?

Меня снова обнимает грусть из-за дурацкого случая в клубе, и я безропотно называю улицу, дом, и подъезд. Поворачиваюсь к окну.

Машина медленно выезжает с парковки на дорогу.

Нет, такой как он никогда не поцеловал бы такую как я. Тем более с той страстью. Радуюсь, что мы едем молча. Но моя радость длится недолго.

— У тебя все в порядке? — через несколько минут нашей беззвучной поездки спрашивает Ветров.

— А тебе не все равно?