Мажор. Игра в любовь (СИ)

— Что? — раздражаюсь, совершенно ее не понимая. — Просто скажи, чего ты еще хочешь?

— … должно быть, тебе было очень тяжело. Я хочу утешить тебя, но боюсь, что тебе это не понравится, — несет всякие глупости Новицкая, совершенно не задумываясь о последствиях. Еще немного и она, кажется, начнет храпеть, прямо в кафе, но на удивление приподнимает голову и говорит, глядя мне в глаза: — Я не могу говорить такие вещи… Но ты думаешь я призираю тебя?

— Ты хочешь утешить меня? — спрашиваю, придвигаясь ближе, чтоб до ее уставшей головушки дошли мои слова. — Тогда не проявляй ко мне жалость и просто прими моё предложение. Это поможет нам обоим.

Смотрит на меня затуманенным взором. Вздыхает и говорит:

— Я знаю, что ты не был таким уж плохим парнем.

— Я рад, что ты это поняла. Все люди ошибаются, — складываю руки на груди и смотрю на покрасневшее лицо напротив.

— Ты всё так же сильно ненавидишь меня? — Кира закрывает глаза на секунду от усталости.

— Не уверен, — шепчу в ответ и поправляю ей выбившийся белокурый локон.

Подзываю официанта и прошу нас рассчитать. Терпеть этот бесполезный треп — нет никакого настроения.

— Мне просто нужен человек, которому я могу заплатить за это. Вот почему выбрал тебя. В момент, когда ты привяжешься ко мне — станешь бесполезной.

— И что тогда? — с грустью в голосе спрашивает Кира. — Выбросишь меня?

Ну что за неугомонная девчонка! Встаю из-за стола и подхожу к Кире в плотную.

— Если это твой вопрос, то у меня есть только один ответ. Что случается с ненужными вещами? Конечно же, их выбрасывают.

Кладу на стол перед Кирой пятитысячную купюру. Это и так сверх моей щедрости. Застегиваю пиджак и направляюсь к выходу.

— Вызови себе такси. Мы поговорим с тобой, когда твой ум прояснится.

Ухожу, не оглядываясь. Возможно, весь этот день с госпитализацией бабушки выбил из меня остатки здравого смысла, или упертость Киры, которая никак не сдастся, но моё сердце болит.

9. Кира

Вот же сволочь! Сидя в автобусе, размышляю о выходке Вадима. Как он может, вот так просто, бросить девушку одну в какой-то дешевой забегаловке? Я работала в разных местах, везде, где только платили. Копила деньги, но всегда случались непредвиденные ситуации. Я понимаю, что если выплачу всю сумму долга сейчас, то окажусь еще в более тяжёлом положении. Такими темпами, чтобы начать жить для себя, мне нужно найти еще две или даже три работы. Может, я просто гордая? И стоит согласиться на предложение, хоть и не сердца, но хотя бы руки…

Ворочаюсь, не могу уснуть. Все мысли опять забиты этим предложением. Еле выдерживаю день на стажировки. Плетусь усталая домой, но вовремя вспоминаю, что должна была зайти в магазин родителей, помочь им с новым товаром. Не успеваю отругать себя за безответственность, как чувствую тяжелую руку на своем плече. Слишком знакомо и слишком пугает…

— Прости, — говорит мужчина позади меня, поняв, как сильно я перепугалась.

Сердце тут же замирает на месте, отказываясь биться дальше. Смотрю с ужасом на человека, которого хотела забыть последние пару лет. Матвей Поляков — мой чертов бывший! Отшатываюсь резко.

— Я знаю, ты удивлена моему появлению.

После разрыва с ним я постоянно думала, как же отреагирую, если снова увижу его. Отступаю как можно дальше от него и резко говорю:

— Не трогай меня! Почему ты здесь? Зачем явился?

Я обещала не колебаться, если встречусь с ним снова, но тело предательски дрожит. Ту боль, которую он мне причинил не просто забыть и стереть из памяти.

— Давай поговорим, — говорит виновато, опустив голову.

— Исчезни с глаз моих, — дерзко отвечаю, чтобы он не заметил моего страха.

Матвей делает шаг ближе ко мне.

— Ты можешь ударить меня, если хочешь. Ты абсолютно свободна в своих действиях, — неловко чешет свою шею.

Наконец, замечаю, как отвратительно он выглядит: лохматые каштановые волосы, мятая одежда, весь ссутулившийся и с синяками под глазами. От того былого красавца, что однажды покорил меня, не осталось и следа.

— Думаешь, я такая же, как ты? Тоже бью людей? — чеканю по больному.

— Ты до сих пор злишься на меня из-за этого?

Злюсь? Это даже сложно злостью назвать. Когда мы расставались, я была разбита на тысячи осколков, которые не могу склеить до сих пор. Как человек, которого любишь, которому доверяешь, может причинить такую боль всего одним движением руки? Но разговаривать с Поляковым просто бесполезно. Он не понял этого тогда, и сейчас не сможет.

— Даже если ты поменялся, ты никогда не заслужишь моего прощения, — устало прикрываю глаза. — Поэтому просто тихо уйди.

Не успеваю договорить, как у меня в сумочке звонить телефон. Смотрю на неизвестный номер. Если бы Матвея не было рядом, я бы не стала отвечать. А теперь, чтобы отделаться от этого надоедливого бывшего я решила притвориться и мило отвечаю на звонок:

— Привет.

— Это я, — слышу спокойный голос Вадима, от которого на душе становится теплее.