Мажор. Игра в любовь

Сижу с удивленным выражением лица, почесываю затылок и обдумываю как бы мне приручить эту неугомонную дикарку?

— Да никак! — вскрикивает Кирилл, отчего я подпрыгиваю на своем кресле. — Меня уже не переделать, — продолжает он, а я пытаюсь вникнуть в суть его монолога, потому что прослушал всё на хрен. — Я такой какой я есть! И моя будущая девушка должна принимать меня таким!

Логично говорит. Все об этом мечтают, но мало кому в жизни так везет.

— Бред! — резко отвечаю ему и нагло ухмыляюсь, глядя, как Кирилл начинает по новой мечтать о том, что у него однажды появится любимая женщина.

Нравится мне его подначивать. А он не замечает и лишь сильнее распыляется.

— И чтоб она много смеялась рядом со мной, — всё продолжает мечтать Кирилл. — И чтобы смотрела только на меня.

Кирилл мечтательно разводит руками в воздухе, и я ему даже немного завидую: столько уверенности, а у самого даже ни разу серьезных отношений не было. Вряд ли он когда-нибудь встретить свою любовь. Таким, как он не светит ничего хорошего в будущем.

— У тебя всё ещё впереди, — поддерживаю друга. — Встретишь обязательно!

— Да! — Кирилл вскакивает со своего места. — Хочу такую же жену как у тебя!

— Ах ты ж гад! — кричу на него со злостью и пытаюсь до тянутся до Кирилла, чтобы врезать как следует по его наглой роже.

Но Ядринцев смеется вовсю и выбегает из моего кабинета.

— Жду тебя в клубе, — кричит Кирилл напоследок.

Может все-таки сходить развеяться? Открываю свой смартфон и вижу присланные фотографии от дедушки: Кира стоит вместе с бабушкой на фоне слепленного снеговика. Бабуля буквально светится от счастья. Вспоминаю, что сегодня же вроде у нее были назначены процедуры в больнице. А я как последний… крайне нехороший человек напрочь забыл в отличие от Новицкой. Устало вздыхаю и мчусь в парк рядом с отделением медицинского центра.

28. Кира

Зима выдалась теплой и липкой, поэтому как только я вышла на улицу вместе с бабушкой Вадима сразу же принялась лепить маленьких снеговиков. Сегодня была последняя процедура в госпитале и я решила поддержать Алевтину Игнатьевну. Парк рядом с больницей хоть и небольшой, но уютный с пушистыми елками по кругу.

Алевтина Игнатьевна сидит на лавочке с мужем и наблюдает, как вокруг меня растут маленькие снеговики один за другим. В какой-то момент я не замечаю, как оказываюсь в кругу детей. Они смеются, и мы дружно начинаем лепить уже большого настоящего снеговика. Вставляем ему палки вместо рук и шишки вместо глаз. Мои перчатки облеплены липким снегом и тяжелеют с каждым новым комком. Но детям всё мало и лепка медленно переходит в игру в снежки.

Белые комки летают туда-сюда, с одного края в другой. Наклоняюсь, чтобы слепить очередной снаряд, а когда выпрямляюсь довольная, то мне в лицо прилетает огроменный снежный ком. Весь мой макияж полетел к снежной бабе. Злобно стряхиваю снег с лица и пытаюсь разглядеть, что за малолетка невоспитанная так жестко играет в безобидную игру.

Вадим стоит с изумленным ошарашенным лицом, а на его руках предательски поблескивают остатки снега.

— Ты! — вскрикиваю в гневе и скалюсь на Вадима.

— Я думал, ты увернешься от снаряда, — виновато кривит лицо Филёв, но я ему не верю.

Он это специально сделал, чтобы досадить мне!

— Ну раз ты нечаянно, — наигранно смеюсь в ответ.

Филёв смотри на меня нерешительно, а после начинает поворачиваться в сторону Алевтины Игнатьевны, чтобы поприветствовать.

Это мой шанс!

Наспех леплю смачный белый комок и запускаю прямо в оголенный затылок зазевавшегося Вадима. Снежная кашица растекается ему под одежду. Вадим съёживается от проникающего в него холода и злобно зарится в мою сторону.

— Прости, — демонстративно писклявым голосом говорю я и пожимаю плечами. — Думала, ты увернешься.

Всего секунда и на меня обрушивается шквал снежных комков. Они летят без остановки, не давая мне даже малейшего шанса на защиту. Решаю отступать и ползу в сторону ближайшего дерева.

— Тебе не скрыться от меня, милая! — со злорадным смехом говорит Вадим.

— Врёшь, не возьмешь! — бойко отвечаю ему и оглядываюсь по сторонам в поисках подмоги. — Дети! — кричу так, чтобы все меня услышали, и детвора как по команде подходит ко мне ближе. — Всем в атаку!

Командую и указываю в сторону противника. Вот именно за это я и люблю детей, им ничего не надо толком объяснять. Они с диким воплем кинулись закидывать Вадима снежками. Наконец я могу перевести дыхание. Осторожно вылезаю из своего импровизированного укрытия, чтобы глянуть, как там поживает противник, тьфу ты то есть мой драгоценный супруг.

Всё оказалось хуже, даже чем я могла предположить. Вадим пал. В буквальном смысле этого слова. Он лежит на снегу и дети продолжают засыпа́ть его. Гордо подхожу ближе к сугробу, что называется Вадимом.

— И чтобы ты знал, муженек, — самодовольно говорю, стоя прям перед павшим Филёвым. — Я не скрывалась. Это было тактическое отступление.