Мажор по соседству. Сердце на куски (СИ)

Но только я принялась рыться в сумке, как тут же почувствовала, что сзади меня кто-то есть. Но не успела даже испугаться как следует и заорать во все горло, как меня схватили и развернули на сто восемьдесят градусов. По коже почему-то пронесся табун мурашек, возглавляемый легионом бабочек в животе. И я точно знала, чьи это прикосновения, будто бы на клеточном или тактильном уровне уже была запрограммирована на своего сталкера. На его запах. На его дыхание. На него одного.

Чисто инстинктивно с моих губ сорвался короткий крик.

Но я и заорать толком не успела, так как мои губы запечатал рот Егора, с животной страстью впиваясь в меня глубоко, остро и невозможно пьяняще... А потом я услышала его голос, который уничтожил меня, расщепил всю на атомы и парализовал своим смертоносным ядом.

— Попалась, ведьма!

Попалась…

Глава 40 - Вези меня, олень, в свою страну оленью…

Ляля

Резко взмахиваю рукой и почти ударяю со всей силы по наглой роже, но неожиданно Егор перехватывает мою ладонь, заворачивая руку за спину, а затем и вовсе толкает меня, прижимая к стене.

Всем своим сильным и горячим телом.

Чертов культурист!

— Пусти! — шиплю я, уворачиваясь от его поцелуев. — Пусти, а то я своему парню пожалуюсь, и он тебя...

— Пожалуешься, — рычит Сечин, — обязательно пожалуешься, но чуть позже. Сейчас важно другое — я жесть как по тебе соскучился, Зарецкая!

— Да хоть сдохни от тоски, мне и тогда будет плевать! — и тут же с шумом тяну воздух через стиснутые зубы, так как пальцы Егора пробрались под мою футболку, страстно и нахраписто прихватывая меня и прижимая к себе все сильнее и сильнее.

— Так уж и плевать, м-м?

— Да отвали ты от меня, — собираю последние силы в кулак и отталкиваю парня от себя.

Он все-таки отшатывается, но тут же упирает ладони по обе стороны от моего лица. Дышит часто и хрипло, обдавая меня мятным дыханием.

— Чего надо? — бурчу я. — Говори зачем приперся и проваливай.

В защитном жесте складываю руки на груди и слепо озираюсь. Не видно ни зги.

— За тобой приперся, Ляля, — и я почувствовала его пальцы на своей скуле. Стиснули. Чуть прихватили за шею.

— У меня для тебя плохие новости, — сглатываю и суматошно перебираю в голове варианты, чтобы наплести ему с три короба.

— Можешь даже не начинать врать. Я был у твоего очкастого Фёдора, он мне поведал много интересного, в том числе и то, что вы никогда с ним не встречались.

— Ты себя в зеркало видел, бугаина? — фыркаю я и натянуто смеюсь. — У парня просто сработал инстинкт самосохранения, вот он тебе и выдал небылицы.

— Тебе не надоело наваливать мне, Ляля?

— А тебе не надоело выслеживать меня? Смирись уже — тебе тут ничего не светит. Иди своих тупых гидроперидных куриц щипай, а меня не трожь.

— Я там, где мне хочется.

— Тебе тут не рады. Я, представь себе, встретила прекрасного парня, влюбилась по уши и уже живу с ним. Так что, давай прощаться на веки вечные и расходиться. Твои лобызания крайне неуместны.

— Влюбилась значит?

— Все верно.

— В парня?

— Так точно.

— И как его зовут?

— Э-э... Сережа.

— А фамилия у Серёжи есть?

— Есть!

— И какая же?

— Не твоего ума дело! — словно змея зашипела я ему прямо в лицо.

— Какая странная фамилия.

— Так, ты меня утомил, — толкнула я парня в мощную, раскачанную грудь и хотела было уже незаметно прошмыгнуть мимо него, как тут же вскрикнула, потому что Егор просто подхватил меня под колени, а потом взял и, словно куль с мукой, закинул на плечо со словами:

— Ты меня тоже.

И пошагал куда-то, пока я бесперспективно барахталась, пытаясь освободиться.

А-а-а, мама! Мамочка!!!

Сердце — что отбойный молоток — с излишним усердием пытается проломить мне грудную клетку. А внутренности все скручиваются тугими узлами, заставляя меня сходить с ума от тревоги и неизвестности.

Что он делает? Зачем? И самое главное — почему?

— Да что тебе нужно от меня, мерзкий ты таракан? — пыхчу я, когда меня обдает свежим воздухом.

Ага. На улицу тащит. В кусты?

— Ты мне нужна, глупая ты муха!

— Я глупая? — луплю его ладонями по крепкой заднице.

— Ну не я же? Так до сих пор ничего до тебя и не дошло?

— Дошло! И знаешь, что именно? Ты мне противен! — ору я уже во всю глотку.

Но Сечин только ставит меня на ноги, а затем тут же затыкает рот влажным, страстным, глубоким поцелуем. Не успев сориентироваться, мычу, а потом цепляюсь со всей силы в его густые волосы на макушке. И тяну!

На себя...

Спустя пару минут абсолютного непотребства, когда язык Егора вовсю хозяйничал у меня во рту, а его руки на теле, он все-таки отрывается от меня, а затем хмыкает и заключает:

— Я все понял. Я хочу быть противен тебе еще больше.

— Да ты просто..., — меня разрывает на куски от его наглости и внутренних противоречий, но договорить я не успеваю. Подушечки его пальцев беспардонно ложатся на мои губы. А он угрожающе рычит, удерживая мой взгляд льдом своих глаз.

— Еще одно слово, Ляля, и я снова тебя поцелую. Ну давай, рискнешь наболтать себе на горячее приключение, м-м?

Затыкаюсь. Ну а кто бы нет?

Сволочь! Подлый интриган! Мерзкий манипулятор! Прохвост!