Мажор (СИ)

  - Кхм... - Рогожин даже смеяться перестал, - руку, говоришь? Интересная мысль... - и старательно почесав затылок, вынес вердикт: - Левую, чтоб бумаги подписывать смог!

  Не убуду углубляться в подробности, скажу только: руку мы Хасану сломали. Точнее не руку, а только кисть, но зато качественно - в щебень! А как вы хотели? Если уронить на эту самою лапу комод, стоящий у стенки в спальне, предварительно положив ее на что-то твердое, например, на пол - что будет? Правильно! Хреново ему будет! Жалко только три раза, но мы ведь типа случайно! Мы ж не звери какие - специально людей калечить!

  После того, как Балагур с Тихоней утащили скулящего бандита, приступили к разговору с наемницей - слегка офигевшей от произошедшего, но, тем не менее, не в павшей в истерику. Железная дама, сразу видно профи! А как она нас разводила! Но по порядку...

  Вот лежит эта дамочка на кровати, голенькая и со связанными ручками. Все как полагается, психологический эффект: обнаженный человек завсегда в проигрышном состоянии перед одетым. Ага! Щаз!

  Вначале-то парни ее прикрыли покрывальцем, чтоб значит не отвлекаться... И все было нормально. Пока мы, значит, в психологов играть не начали. Мы - это я, Рогожин и Степаныч. Стянули покрывальце и приступили к допросу. Вот какой... умный человек сказал, что голая баба перед мужиками в невыгодном положении? А если эти мужики голых баб уже... Короче давно не видели? И кто тут в этом самом? А она типа застеснялась со связанными ручками, вроде как прикрывается! И ножками сучит... Так чтоб рассмотрели. И титьками мотает! Аркх...

  И невинные глазки строит, и то, что она журналистка рассказывает, и то, что она невинная жертва, и документики вон лежат, и вообще она мягкая и пушистая... И все это под показ женских прелестей, а мозг кипит, гормон попер! Тут Степаныч и спрашивает:

  - Я не понял, она что, нас совращает?

  - Могу спросить! - я ж единственный, кто понимает, что она там лопочет.

  - А ты спроси, - по виду Рогожина уже видно, что он ни в чем не уверен. Может и журналистка! А ведь попадалово! Мы же, только что, на ее глазах человека покалечили! Спросил, конечно, куда я денусь. А дамочка в слезы, и давай значит, на жалость давить: и про испуг, и про то, что больно, и то, что жить хочет, и молчать будет, и никому не скажет. И что если нам очень надо, то мы можем ее... Только не убивайте.

  Перевожу синхронно, а сам закипаю. У меня последнее время аллергия на женские слезы... Говорят, что это самое страшное женское оружие. Не спорю и сам раньше велся, но меня вылечили: жестко, больно, зато надежно! Но об этом я позже расскажу... Мужики-то уже в сомнениях. Нет, не по поводу попользовать, а всего остального! Того и гляди утешать начнут. А у меня паранойя разыгралась. Гляди, как старается, и ведь не забывает позы по эффектней занять. И плечиками поводит. Плечиками!

  - Ах ты, сука! - честно говоря, едва успел. "Надо, надо верить себе и своей паранойе!"

  Схватив за волосы: рванул вперед, пригибая голову к коленям. Вот ведь! Почти перепилила ремешок! Вырвав из рук нож, швырнул ее на пол. И отбросив подушку в сторону - офигел. Там лежала граната.

  - Охренеть, она даже трахается с арсеналом под подушкой! - и душевно так вытянул берцем в бочину. Аж перекосило всю...

  Мужиков уже нет, остались только злые, как черти, солдаты. А дамочка-то, вдруг взвилась вверх, ремешок в процессе падения лопнул, и попыталась воткнуть Рогожину в глаза пальцы. Наивная! Хруст, сопровождающий перелом шаловливой ручки, прозвучал в ушах как музыка! После чего командир просто впечатал тварюшку в пол.

  - Гранату! - требовательно протянутая рука. И команда: - За дверь!

  Пока мы со Степанычем шустро выметались из спальни: капитан, надавив на челюсть, заставил наемницу открыть рот и просто вбил в рот, вместе с зубами, безоболочечную гранату, найденную мной под подушкой.

  Выскочив вслед за нами, прижался к стене и, открыв рот, заткнул уши. Вот в таких позах мы и встретили взрыв.

  - Ик... Джинн, а можно, не я пойду проверять? - с надеждой в голосе поинтересовался я.

  - И не я! - отрезал Степаныч.

  Рогожин усмехнувшись, приоткрыл дверь и сразу закрыл.

  - А не хрен там проверять... - и потирая грудь, добавил: - Не блевануть бы...

  - Да уж... - прапорщик усмехнулся в усы, - облажались мы. А молодой молодец, не повелся на титьки... Пора! Пора - старшого давать.

  - Повелся я, Дед, повелся. Только: как слезу пустила, меня аж колотить начало, знаешь ведь мою историю. У меня с тех пор иммунитет на слезы...

  - Вот! И от дурости есть польза, - усмехнулся пришедший в себя капитан. - Так что походи пока сержантом!

  Пришлось изображать разочарование. А что!? Пусть начальство думает, что мне оно надо. Глядишь, и других наказаний придумывать не будет.

  - Здесь Джинн. Все в порядке! - выкрикнул Рогожин стаду носорогов, летящему по лестнице.