Мажор в деревне

Лена не виновата, и злился я не на нее, но успокоиться не получалось. Разрывало от бешенства. А если бы я не вернулся? Этого урода нужно было убить! Мне недостаточно того, что я пару раз ему двинул и выбросил за дверь.

— Ничего, — воробушек крепко жалась ко мне, будто чувствовала, я с трудом себя сдерживаю, чтобы не догнать гада. Она сама потянулась ко мне, прижалась к губам. Сумасшедший горячий поцелуй отвлек, но ярость, что горела во мне, требовала большего. Блин! Мы в гребаной столовой! Воробушек заслуживает большего. С трудом заставил себя от нее оторваться. 

— Вадим, тебе в больницу нужно на перевязку, — нежным, словно журчание ручья, голоском. Боится, что опять взорвусь.

— Я никуда не поеду. Иди готовь, я здесь посижу.

Недовольно насупилась. За меня переживает. Не понимает, что я отсюда не сдвинусь. Чтобы какой-то урод еще раз ее тронул… У меня перед глазами красная пелена расплывается. Какой паскудой надо быть, чтобы применить к ней силу. Я и сам целовал ее, не спрашивая. Кто-то бы мог предъявить. Но я знал, что могу себя оправдать. На интуитивном уровне я знал, что Лена – моя женщина. Мы тянулись друг к другу, наши стычки – флирт. Эта девочка с первой встречи зацепила.

— Вадим, я закроюсь, больше ко мне никто не войдет, — старалась она меня уговорить. — Тебе нужно обработать раны, наверняка ведь все содрал.

Воробушек была права, ладони щипало, но мне было пофиг. Завтра съезжу или после того, как отвезу ее домой и сдам родным, чтобы охраняли.   

— Лена, не будем спорить, — отодвинул стул и сел за стол. 

Устало вздохнув, она ушла в кухню. Через минуту услышал, что она разговаривает по телефону. По отдельным фразам понял, с братом. Вот ведь упрямая! Настоять на своем пытается. И вроде разозлился, но тут же понял, что обо мне заботится, переживает. Приятно, блин. Но все рано она неправа. Мне для спокойствия нужно ее постоянно видеть.

— Я Матвею позвонила, — вышла ко мне. В голосе вызов, готовится защищаться. Как есть воробушек.

— Зачем?

— Он сейчас подъедет.

— Лена, ты моя женщина. Я буду тебя защищать.

— А я буду защищать тебя! — глаза блестят, сейчас расплачется. — Тебе к врачу нужно, а мне – все-все рассказать брату.

Соскакиваю с места, стул сзади громко падает. А я уже прижимаю Лену к себе. Плохой ты мужик, если твоя женщина плачет. Если ей так будет спокойнее, поеду я на эту долбаную перевязку.

— Все хорошо, не реви, — сцеловывая слезы с щек. Понимаю, что это откат, потому что перенервничала. Поэтому хочется найти урода и добавить. — Мне ведь  не собираются ампутировать руки, только перевязать. Воробушек, все органы у меня на месте. Самый нужный ты даже ощущаешь животом, — понизил голос, провел кончиком языка вокруг ушной раковины.

— Дурак, — хлопнула меня по плечу. — Дагаров, думаешь, успокоится? Нам нужно твоему дедушке позвонить, у него ведь наверняка есть хороший адвокат.

— Позвоним, воробушек, не переживай.  Я, между прочим, тебя отвлекаю, — лизнул ухо, прикусил мочку.

— Щекотно, — засмеялась она. Ну, если щекотно… Впился в ее губы. Целовал до тех пор, пока не услышал шум двигателя.

— Вадим, я не успею приготовить обед, — возмутилась Лена, когда я ее отпустил. Получилось отвлечь. — Теперь я под присмотром, можешь ехать в больницу, — голосом строгой училки. 

— Иди на кухню, а я встречу твоего брата, — поцеловал ее в нос и отпустил.

— Не забудь, ты обещал сегодня зайти к нам в гости, — улыбнулась воробушек.

«Забудешь такое. Не каждый день ходишь знакомиться с родителями своей девушки». 

— Опять у нас ночевал? — недовольным голосом произнес Матвей, но руку протянутую пожал.

— Соседи?

— А кто еще?  Даже о времени доложили, во сколько пришел, во сколько вышел.

— У меня к ней серьезно. Пусть болтают, всем рты не прикроешь.

— С Дагаровым из-за Лены сцепились? — скорее не вопрос, а констатация факта.

— Руки распускал, — скрипнув зубами. Братец  сразу напрягся.

— Обидел?

— Не успел. Но наговорил достаточно, она до сих пор напугана, но мне не рассказывает, боится, что я его убью.  Может, с тобой поделится.

— К Дагарову больше не лезь, он отца подключил, а у того до хрена прикормленных ментов в управлении. Брат в прокуратуре работает. Я ведь предупреждал. И мне дело закрыть не дают.

— А ты и не закрывай. И вообще не лезь на рожон. Меня не защитишь, еще и сам подставишься.  Мои разберутся.

— Не откладывай. Антон наверняка уже побои снимает. 

Матвей пошел к Лене, а я сел в машину и отправился в город. Выслушал возмущения доктора, когда он снял бинты.  Мне напомнили, что я обещал беречь руки, только поэтому мне позволили уйти. Можно подумать, они могли бы удержать меня. Сделал уколы и отправился обратно. Позвонил Лене, она заверила, что у нее все хорошо, Матвей рядом. На обратном пути купил цветы и конфеты. Заехав домой, принял аккуратно душ. В резиновых перчатках.