Мажор в деревне

Всеволод Юрьевич прошлым летом перенес операцию на сердце. Мы тогда сильно переволновались, боялись, что не выдержит наркоз, но все обошлось. Бегает, на девушек заглядывается.

— Олежка, сходи к папе, спроси, мы на самолет не опаздываем? — пока Вадим точно никого не уволил, нужно его забирать в Москву.

Стоило сыну вбежать в кабинет, наступила тишина. Негромкие голоса, шутки. Олежка что-то принялся им рассказывать.

— А мой дедушка хорошо слышит, — сообщил собравшимся сын. Вера прыснула, а я прикрыла рот ладошкой. — Вам нужно к врачу сходить, чтобы папа не кричал. Доктор поставит вам аппарат, чтобы вы хорошо слышали, — серьезно рассуждал Олежка, а у нас от смеха слезы на глазах, представляю лица всех «глухих» и оратора Вадима.

В кармане куртки зазвонил телефон. Достав его, я приняла вызов.

— Лена, вы еще не в аэропорту? — беспокойным голосом спросила свекровь.

— Нет, мама. Ждем Вадима, у него совещание.

— Нашел время. Там опять дождь собирается. Тучи ужасные на небе. Отменят рейс, останетесь в этой глуши. Зачем тебя потащил с собой? А вдруг роды начнутся? Там же нормальных специалистов не найдешь, ни одной приличной клиники. Сказала ведь, чтобы отвез вас в Майами…

Если Инесса Всеволодовна заведется, ей лучше не мешать. Не сразу мы нашли общий язык. Долго она напоминала, что я не подхожу ее сыну. Вадим жестко пресекал, но не помогало. А потом она попала в аварию, и мы с Линой за ней ухаживали, проводили вместе вечера, как-то незаметно отношения потеплели. Лину она тоже не принимала, а тут вроде оттаяла. Потом родился Олежка, и свекровь будто подменили. Попросила называть ее мамой. Более заботливой бабушки, чем Инесса Всеволодовна, я не видела. Мои родители носятся с внуком от Марины.

«Жалко девочку, одна воспитывает сына, — говорила мама. — Урод какой-то ее бросил беременную!» — а то, что этот урод был женат, и сестра прекрасно об этом знала, не считается. А еще отсудила неплохие алименты. В этой истории у каждого своя правда. Я туда не лезла. Все рано Маринка не прислушается. 

Инесса Всеволодовна не только Олежку любит и балует, а еще  Ангелину – дочь Влада и Лины. Удивительно, но она не делает между ними различий. Внуки любимые и только ее. Не разрешает няньку взять в помощь. Возится с ними с утра и до вечера. Теперь вот внучку ждет, переживает. Порой мне кажется, что ее материнский инстинкт с Вадимом не был реализован, теперь она отрывается на внуках.

— Лена, ты тепло одета? — вернул из размышления голос свекрови в трубке.

— Да, мама.

— Олежка в тонкой курточке улетел. В Краснодаре тепло, а в Москве уже холодно…

— Мам, у него здесь целый гардероб одежды, не переживайте, он в теплой куртке.

— Ну, хорошо, хорошо. Я вас жду.

Свекровь положила трубку, но я знала, что она еще несколько раз позвонит, пока мы не приедем в особняк.

Вадим вышел из кабинета с сыном на руках.

— И кто это здесь спасательную миссию устроил? — спросил он, подходя ближе и заглядывая в глаза. Не знаю, как это возможно, но каждый раз, когда он смотрит на меня,  вижу в его глазах глубокую любовь и нежность. До мурашек пробирает.

— Наш сын, — улыбаясь и пожимая плечами. Обняв меня за разошедшуюся талию, повел к выходу, на ходу прощаясь с Верой. Олег очень активно ей махал и не забыл еще раз поблагодарить за конфеты.

— А про глухих кто рассказал? — допытывался муж, пряча улыбку за суровым выражением лица.

— Если бы ты продолжил так кричать, то советы Олежки насчет слуховых аппаратов точно бы пригодились.   

— Если твой брат в ближайшее время не согласится возглавить компанию в Краснодаре, продам ее нафиг.

Я знала, что это просто угрозы. Вадим гордился тем, как расширил бизнес, какую прибыль приносит его детище. Просто очень расстраивался, когда другие относились халатно, вот и пылил иногда. Да и нервничает он перед предстоящими родами. Врач ляпнула, что, возможно, понадобится кесарево, двойное обвитие пуповиной. Вадим места себе не находит, хоть и старается не показывать.

— Я тебя люблю, — заглядывая в глаза. Олежка спал на разложенном кресле, а муж признавался в любви.

— Я тоже тебя люблю, но мне не нравится твое загадочное выражение лица, — облизывая вмиг пересохшие губы. Этот взгляд мне был хорошо знаком.

— Думаю о том, какое наказание придумать за то, что сорвала совещание, — по телу побежали знакомые мурашки. Во время беременности у меня желание не пропало. Я так же страстно, как и в медовый месяц, хотела своего мужа.

— Не забудь, что у меня тоже есть зубки… — понизив голос. 

— Воробушек…

— Вадим, здесь? — удивленно осмотрелась. В бизнес-классе мы были одни, но в любой момент могла войти стюардесса. — Может, хотя бы до нашей спальни дотерпим?.. — хихикнула я.

— Иди ко мне на колени. Чтобы я терпеливо ждал, меня нужно поощрять.

— Я тяжелая.

— Восемь килограмм прибавила? — выгнул бровь Вадим. 

— Почти девять.

— Обещаю, мои колени выдержат, не сломаются, — засмеялся в голос. — Ты до сих пор не тяжелее воробушка. И это самая приятная ноша – держать своих девочек, — усадив на себя, прижал крепко и поцеловал…

****