Мажор. Вернуть бывшую (СИ)

Матвей смотрит на меня и словно ждёт, что я объясню, а я не знаю как. Что мне ему сказать? Я не врач. Я даже не знаю как поддержать его, не смотря на то, что сама прошла через подобное. Я просто смотрю на своего друга и не знаю, с чего начать. Мне так страшно и горько одновременно. Понимаю, что ещё ничего не случилось, но я реалист и всегда рассматриваю обе стороны ситуации. И судя по тому что говорит Сергей, шансы есть, но слишком малы.

Глава 38

— Когда Марусе было полгода, то её состояние ухудшилось. Не смотря на то, что при рождении ей делали операцию на сердце, требовалась ещё одна. — Я не нахожу подходящих слов, а лишь начинаю рассказывать свои воспоминания. — Я тогда места себе не находила. Маленький Глеб на руках плачет, его успокоить тогда нельзя было, мама в слезах, отец места не находит. Я сутки провела возле операционной. Думала с ума сойду. Боялась её потерять.

Понимаю, что мой голос звучит слишком сухо, да и ощущения слишком живыми становятся. Я как будто отправилась в прошлое, вспоминая этот ужасный день.

— Я помню, как еду ей приносил в тот день, силой почти заставлял питаться. Она как мумия была, ни живая, ни мёртвая. — Сережа помнит тот день, как будто он вчера был, и я благодарна ему за поддержку.

— Когда врач вышел из операционной, одного взгляда была достаточно, чтоб понять, что все очень плохо. Я напридумывал самое страшное, но нет. Все было совсем наоборот. Маруська быстро шла на поправку, жизнь налаживалась, Глеб уже так не плакал. А я каждую ночь продолжала просыпаться в поту и неслась в детскую, словно ждала худшего.

— Поль. — Стрельцов прерывает рассказ и набирает воздуха в грудь. — У ребёнка какие-то проблемы, я правильно понимаю?

— Матвей, у неё серьёзные проблемы с сердцем. Гарантии, что она выживет при родах очень низкие.

Он в миг стал белым, как лист бумаги и я схватив стакан с водой присела на корточки перед ним. Его руки были холодными, а он смотрел в одну точку. Словно умер от моих слов.

— Какие варианты? — Женя смотрит на Сергея, хотя у него самого руки трясутся.

— Я как врач обязан предложить прерывание, но как человек могу посоветовать рискнуть. Да риски высоки, но всегда есть шанс. У Поли тоже было нечто подобное и в её случае все закончилось хорошо. Сейчас пока рано…

— Она когда-нибудь сможет ещё иметь детей, если сейчас прервать беременность? — Я смотрела на Матвея и не верила, он словно панцырь нацепил.

— Я не могу ответить на этот вопрос. У неё уже срок не тот, когда все может пройти безопасно.

Матвей молчит, а я по виду его вижу, что он уже все решил.

— Делайте. — Одно слово способно убить.

Я не верю. Одёргиваю руку и встаю. Смотрю с укором и все равно не верю. Если повторит ещё раз, то ударю. Он не может так поступить.

— Ты в бреду?

— Поль, она жить будет. Если такова цена её жизни, то я готов на это пойти.

— А она готова? Она хочет этого? — Повышаю голос и Матвей соскакивает с места.

— Мне все равно. Мы вместе это переживём.

— Ты ненормальный. Есть шанс сохранить жизнь обоим и ты даже не пытаешься.

Меня просто разрывает на части от возмущения и негодования. Я сама мать и понимаю как никто другой, что это не выход. По крайней мере не он один должен принимать это решение.

— А если не получится? Что тогда?

Я вижу, что ему тяжело, но не верю, что он так быстро сдаётся. Я бы не сдалась.

— Она не простит тебя. Будет винить всю жизнь.

— Ты думаешь мне легко? Я люблю её. Больше жизни люблю, Поль. Я семью хочу, детей, с ней все это хочу. Но я не смогу без неё. Понимаешь? Я умру.

— Но я же не умерла! Я живу, дышу и как видишь все налаживается. Почему ты сдаёшься? Я тоже хотела сделать аборт. Да, Матвей, хотела! И почти сделала. Но в самый последний момент сбежала. Я семь лет смотрела на дочь и ведала её отца. Жила все эти годы с болью, но радовалась, что у меня есть дочь. Да он поступил ужасно, но она не виновата, она была моим лучиком света в темноте и я люблю её. А ты сдаёшься. Трус

Срываюсь с места и выхожу в коридор. Все это время Егор стоял под дверью плакал. Мне стало так жалко его. Притянула мальчишку и обняла.

— У неё ведь все хорошо будет?

— Конечно, Егор. Все будет хорошо. Я обещаю.

Говорю, а сама не верю в эти слова. Как бы Матвей не поступил, им предстоит тяжёлый путь. Но это их путь. Пройти они должны вместе.

— Злишься на него?

Я плюхнулась на диван сразу же, как попала домой. Женя бросил телефон на столик и присел рядом.

— Он не имеет право принимать такого решения один. — Конечно, я злюсь на Матвея, я на стороне Златы.

— Это ты мне сейчас говоришь? Ты тоже когда-то приняла решение за нас двоих. — Вот вроде говорит спокойно, но мне кажется, что он упрекает меня и я понимаю его.

— У нас была другая ситуация. Но если он сейчас примет решение за них двоих, то боюсь она не простит ему это и тогда он останется один. Замолкаю и принимаюсь к нему сильнее, положив голову на плечо. Женя моментально обнимает и целует в макушку.