Мазохистка (СИ)

Жизнь вернулась в колею. Едва мы возвратились обратно в замок, все стало по-прежнему – завтраки, обеды и ужины; тренировки, миссии, вечерние и утренние разговоры; запах корицы, витающий в комнате вслед за женщиной словно невидимый шлейф и преследующий меня повсюду; огрызоны с боссом, препирания с Бельфегором и бесконечные попытки Луссурии снова меня «проконсультировать». Иногда мне казалось, что женщина никуда и не сбегала, и я снова начинал вести себя несколько грубо, и тогда мне приходилось одергивать самого себя, напоминая, чем все это может кончиться. Из приятных бонусов – Рена не заставляла меня вести себя по-другому, не пыталась изменить, не жаловалась на мой тяжелый характер. Словом, все было точно так же, как и до этого, за исключением того, что я перестал испытывать постоянное раздражение и злость по отношению к ней, а еще мы оба знали, что я ее люблю, хоть я и не сказал это вслух. Я старался делать вид, будто это ничего не меняет, к счастью, женщина не требовала к себе какого-то особого отношения. Вообще, в этом плане она вела себя довольно корректно – я не чувствовал себя загнанным в угол, лишенным свободы или припертым какими-то обязательствами. Она не пыталась заставить меня сказать о своих чувствах вслух или как-то их выразить, за что я в глубине души был ей очень благодарен.

Да, все было так же, как и раньше, за одним жирным исключением. И имя ему – СЕКС. О, Мадонна, наконец-то я имел это прекрасное тело в свободном доступе, чем и не замедлил воспользоваться при первой же удобной возможности. Первую неделю мы не вылезали из кровати вообще, делая короткие перерывы лишь для того, чтобы поспать и поесть. В три часа ночи она, обернувшись простыней, шла на кухню, чтобы принести мне карпаччо или салат из морепродуктов. Если она задерживалась дольше обычного, я, обеспокоенный ее долгим отсутствием, не выдерживал и шел следом, в результате чего с десяток раз мы занимались этим прямо на кухонном столе. Перекусив, мы снова занимались любовью, а утром я нехотя залезал в свои джинсы и шел за крепким кофе и завтраком, насвистывая идиотские мелодии и сопровождаемый любопытными взглядами прислуги. Потом до обеда, который нам приносили в комнату, мы запирались, да и после обеда тоже. Спали урывками – я обнимал ее рукой за теплый живот, прижимая к себе, и мы, довольные и взмокшие, мгновенно вырубались, правда, до тех пор, пока кто-то из нас не просыпался, и все начиналось по кругу.

Едва мы поняли, что никто нас друг у друга не отнимет, как немного успокоились, и постепенно, установился привычный распорядок дня, в который, тем не менее, нередко вплетались часы безудержной страсти. Потом чертов босс решил подпортить мне жизнь, отправляя на миссии чуть ли не раз в два дня – это было то еще испытание для меня. Привыкнув любить свою женщину по несколько раз на дню, в отлучке мне было настолько тяжко, что в первый раз я сорвался с миссии на ночь домой и затрахал ее до такой степени, что на следующий день мне было стыдно показываться ей на глаза.

Если вы думаете, что я и раньше был таким озабоченным, то вы сильно ошибаетесь. Ни одну женщину я не хотел так, как ее. Секс с ней был чем-то особенным, непохожим на обычное слияние двух тел. Обычно для меня весь процесс сводился к удовлетворению своих потребностей, сама партнерша меня при этом мало волновала – я просто достигал разрядки, и чем скорее – тем лучше. Но Рена… Я хотел ее каждой частичкой своего тела, она сводила меня с ума, не прикладывая при этом ни малейших усилий – стоило ей как-то затейливо изогнуть запястье, приложить в задумчивости палец ко рту, закусить губу или, не дай Бог, нагнуться – все, я уже не мог контролировать себя. Я грубо прижимал ее к стене, к кровати, к столу, к подоконнику (словом, к любой достаточно прочной поверхности) и брал все, что она могла мне дать.