Читаем Мазохистка (СИ) полностью

- ВРОООООЙ, ЖЕНЩИНА, ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ??!!! – он схватил меня за шею и прижал к изголовью с такой силой, что у меня в глазах звездочки засверкали. Я попыталась левой рукой оттащить его руку, чтобы ослабить хватку, но не тут-то было. С таким же успехом я могла бы попытаться мизинцем сдвинуть шкаф. Я закашлялась.- ДУМАЙ, ЧТО ГОВОРИШЬ! – он убрал руку. Хлопнула дверь в ванную. Я заплакала.

====== Часть третья ======

«Что я сделала не так? Чем я заслужила такое? Почему со мной?» – я рыдала и никак не могла остановиться. Одеяло промокло и неприятно липло к коленям. «Лучше бы я сдохла!» – на этой мысли дверь в ванную открылась, Скуало прошел до середины комнаты и остановился. Я не могла унять всхлипы, но понимала, что лучше бы мне прекратить, чтобы не бесить его. Я несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Шаги возобновились. Скуало задернул гардины, подошел к кровати с левой стороны и лег, одеяло слегка сместилось в его сторону. Я подняла голову – он лежал ко мне спиной, укрывшись наполовину, мокрые волосы серебристыми ручейками скользили по его лопаткам.

- Что, даже допрашивать меня не будете? – я старалась, чтобы это прозвучало надменным тоном, но голос был больше похож на сиплый писк. Скуало не ответил. – Я, кажется, к Вам обращаюсь?

- Тебя пытали без особых успехов три месяца. Либо ты очень стойкая, но поскольку ты женщина, это вряд ли, – Мое лицо скривилось. “Так бы и треснула по этому затылку!” – либо ты и вправду ничего не знаешь. А тогда – толку тебя пытать. – Парень повернулся ко мне. – Или ты мазохистка? – на его лице играла плотоядная улыбка. Я покраснела и отвернулась.

- Зачем я вам тогда вообще сдалась?

- Хоть твоя семья и не присоединилась к Кабалеро, вероятность того, что ты сообщишь этому вшивому сообществу бунтарей о грозящей им опасности, присутствует…

- Что? – я не выдержала. – Вы издеваетесь? Да я сама готова была душу дьяволу продать, чтобы зарезать этого Кабалеро! Он убил моего брата… он… и после этого я пойду к его друзьям и радостно сообщу им о «грозящей опасности»? Где логика? Да у Вас вообще есть моз…

- ДУРА! – Скуало в одно мгновенье навис надо мной, прижимая мои руки к кровати, глаза его горели бешенством. – ОНИ МОГУТ СХВАТИТЬ ТЕБЯ, ЭТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ? РАЗ ОНИ ВСЕ В КУРСЕ ОБ ЭТОМ «ОРУЖИИ» И ТВОЕЙ СЕМЬЕ, ТАМ-ТО ОНИ И БУДУТ ТЕБЯ ИСКАТЬ! – Господи, никто в жизни так на меня никогда не орал. Вдруг до меня дошел смысл его слов – где бы я ни была, меня будут искать оставшиеся семьи из пятерки, чтобы достоверно убедиться в том, что я ничего не знаю. Взгляд мой остекленел.

- Они будут искать меня… – из правого глаза уже скатывалась слеза. Скуало вздохнул и слез с меня.

- Дошло, наконец. В следующий раз, прежде чем обвинить меня в тупости, думай своей башкой.

- Извините… я… не подумала… -Скуало молчал. – Мне и идти-то некуда, – добавила я шепотом, скорее – для себя.

- А родители как же? – Меня как током ударило. Не хотелось говорить на эту тему, но я боялась снова разозлить парня своим молчанием.

- Погибли. В автокатастрофе.

- Убили, значит. В мафиозных семьях не бывает «автокатастроф», – хмыкнул Скуало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное