Мазохизм смерти и мазохизм жизни

Таким образом, негативная терапевтическая реакция, основанная на чувстве вины, становится в статье «Экономическая проблема мазохизма» типичным примером, клиническим признаком par excellence морального мазохизма, и нужно добавить, что ничего не изменилось по отношению к связи между негативной терапевтической реакцией и чувством вины (Freud, 1973b, p. 293).

То, что описывает Фрейд, опираясь на клинические данные, подтверждается в теории, в том же тексте мы встречаем характеристику третьей формы мазохизма – морального мазохизма: «Третья, в известном смысле самая важная форма проявления мазохизма только совсем недавно была оценена психоанализом как большей частью бессознательное чувство вины» (ibid., 289)[8].

Так Фрейд характеризует моральный мазохизм на клиническом и теоретическом уровне. Следовательно, чувство вины и моральный мазохизм идентичны? Если это так, то наиболее характерной для невроза феномен – чувство вины – является формой мазохизма, а этот феномен в последней инстанции относится к перверсиям. В связи с этим появляется вопрос о необходимости различения невроза от перверсии. Я не думаю, что можно решить этот вопрос, говоря, что при неврозе чувство вины является сознательным и что для мазохизма характерно сопровождение бессознательным чувством вины. Вопрос о бессознательности чувства вины очень важен для морального мазохизма, и мы к этому вернемся. Сейчас же нам достаточно показать то, что Фрейд предпочел обозначить бессознательное чувство вины другим термином («потребность в наказании»), он верил иногда в глубинную равноценность сознательного чувства вины и потребности в наказании: «Но мы не можем не обсудить и не локализовать это бессознательное чувство вины по образцу сознательного» (ibid., p. 294).

Таким образом, мы не можем сослаться на сознательный или бессознательный характер чувства вины для того, чтобы противопоставить невроз и моральный мазохизм: с одной стороны, из-за равноценности в представлении Фрейда потребности в наказании (бессознательное чувство вины и сознательное чувство вины); с другой стороны, потому что, если бессознательное чувство вины характеризует моральный мазохизм и поскольку все неврозы включают в себя бессознательное чувство вины, следует, что все неврозы включают в себя необходимый аспект (морального) мазохизма. Даже если верно то, что моральный мазохизм распространен более, чем мы думаем, мне кажется, он является свидетельством некоторой недостаточности невротической структуры, как мы пытаемся доказать, а не необходимом элементом, интегрированной частью невроза как такового.

Б. Различие (оппозиция) между чувством вины и моральным мазохизмом

Уточнение, является ли чувство вины сознательным или нет, не меняет нашего главного вопроса, он остается неизменным: чувство вины и моральный мазохизм идентичны? Ответ Фрейда не оставляет сомнений: «После этого вступления мы можем вернуться к рассмотрению морального мазохизма. Мы уже сказали, что рассматриваемые нами личности своим поведением в терапии и в жизни производят впечатление чрезвычайного морального подавления, как будто бы они находятся во власти чрезвычайно чувствительной морали, даже если ничто из этой сверхчувствительной морали не является сознательным. Погружаясь в данный вопрос, мы имеем возможность рассмотреть отличие, которое может хорошо отличать моральный мазохизм от такого сознательного продолжения морали» (ibid., p. 296).

Так, углубляясь в данную проблему, мы находим некое отличие между бессознательным продолжением морали (чувства вины) и моральным мазохизмом. Каким же является это различие? «В первом случае [мораль, чувство вины] акцент ставится на садизм Сверх-Я, которому Я подчиняется, во втором [моральный мазохизм] – наоборот, на свойственном Я мазохизме, который призывает наказание, идущее от Сверх-Я или извне, из родительского могущества…» (ibid.).

Таким образом, существует важное различие между садизмом Сверх-Я, даже очень суровым, и мазохизмом Я. Различие между чувством вины и мазохизмом состоит в том, что один имеет большее отношение к Сверх-Я, а другой – преимущественно к Я; при виновности Я «подчиняется» Сверх-Я, тогда как при моральном мазохизме речь идет о присущем ему желании: Я не подчиняется Сверх-Я, но желает ему подчиняться. Именно место получения удовольствия фундаментальным образом отличает чувство вины от мазохизма. При виновности удовольствием является либидинальное удовлетворение с помощью своего собственного объекта, чувство вины появляется вследствие этого удовольствия; при моральном мазохизме же удовольствие или по меньшей мере основное удовольствие основано на самом чувстве вины, именно чувство вины является эротизированным, то есть мазохистически инвестированным.