McCartney: День за днем

РАБОТА НАД BAND ON THE RUN

Пол: «Я. написал песню Band on the Run и подумал, что неплохо было бы так назвать альбом и сделать тур под таким названием. Также мне пришла мысль записать альбом не дома, а где — нибудь в другом месте.

Я обратился к руководству «EMI» с вопросом, где за пределами Англии есть ее филиалы. Они прислали мне уведомление, в котором были названы: Рио — де — Жанейро, Китай, Лагос. Я всегда любил африканскую музыку и поехал в Лагос. Однако жизнь пошла не так, как мы ее запланировали.

Нас, например, предупреждали, что не стоит совершать беспечные прогулки. Но однажды, будучи в хорошем настроении, мы решили прогуляться. И вдруг появляется автомобиль, из него выскакивает пятеро парней. Человек приставил мне нож к горлу, и все мои записи оказались у них! Этим людям было безразлично, что там записано, хотя это были мои наброски к альбому. Я думаю, они послушали пленку, решили, что все это ерунда, и записали на эту кассету что — то другое».

Денни Лэйн: «Сейчас, когда я вспоминаю об этом альбоме, он видится мне не как подборка отдельных песен, а как концептуальная работа. Достаточно много идей внесла в альбом Линда. И когда говорят, что ее вклад был минимален, это несправедливо. А когда мы приехали в Лагос, первое, что меня поразило, — это неработающая аппаратура».

Джефф Эмерик (звукорежиссер): «Студия в Лагосе была маленькой, без необходимых звукоизоляционных панелей и экранов. В картонных коробках лежали старые микрофоны, отработавшие свой век, оборудование было восьмиканальное…

За стеной студии находился штамповочный цех по производству пластинок. Там работали около 50 человек. И хотя смежная дверь была звуконепроницаемой, шум попадал в студию. Однако, несмотря на сложности, нам удалось за четыре с половиной недели записать все ритм — треки.

В Англии мы сделали вокальные партии, оркестровые наложения, перевели записи на 16 дорожек и за три дня свели весь альбом!»

Пол: «Итак, мы решили, что альбом будет называться Band on the Run. И чтобы как — то обыграть это название, придумали сделать обложку с изображением заключенных, которые пытаются совершить побег из тюрьмы».

Клайв Эрроусмит (фотограф): «Идея Пола заключалась в том, чтобы каким — то образом изобразить побег из тюрьмы. Я предложил, запечатлеть на фото конкретных людей, настоящую банду в бегах… Собирался дождь, и у нас было очень веселое настроение. Мне трудно было всех собрать и заставить замереть в одно мгновение.

Для оборотной стороны обложки я сфотографировал свой стол, на котором какие — то документы, чашка кофе и т. д. А в студии сфотографировал Пола, Линду и Денни, сделав подобие фото секретной службы. Будто бы они после побега находятся в розыске.

Пол: «Это была идея Линды — снять людей, лица которых узнаваемы именно британской публикой».

Джеймс Коберн (американский актер, оказавшийся в тот момент в Британии на съемках фильма «Internecine Project»): «Я как раз был в Лондоне, было воскресенье и, по — моему, мне позвонила Линда. Я согласился — почему бы и нет? Сходим в ресторан, потом пофотографируемся. Линда сказала, что в компании будут еще известные люди. В общем, мы отлично пообедали в итальянском ресторане, потом на автомобилях отправились к месту съемки. Шел дождь. Фотограф делал кадр за кадром, и мне казалось все это розыгрышем. Я никогда до этого не общался ни с Полом, ни с Линдой».

Джон Контэ (боксер из Ливерпуля, который в 1975 году стал чемпионом мира в полутяжелом весе): «Лучшая вещь альбома — Band on the Run. Это основной мотив, он как вспышка… Для съемки я специально искал ботинки, как у заключенных. Я подумал, если надену другие, люди посмотрят на обложку и скажут: этот человек меньше всего похож на заключенного. Поэтому я пришел в магазин и попросил подобрать мне ботинки, как у зэков. Теперь, глядя на фотографию, я с удовольствием их вспоминаю».

Кенни Линч (певец, временами актер и телевизионный острослов): «Девушка, с которой я живу в Глазго, позвала меня к телефону и сказала, что на линии Пол Маккартни. Мол, он уже звонил, когда я утром играл в гольф. Я подумал, меня разыгрывает мой друг Джимми. Но все — таки взял трубку, и это оказался действительно Маккартни. Он сказал, что хочет сделать обложку для нового альбома. Я спросил, кто будет фотографировать и даже назвал несколько имен. Пол говорит: «Нет, нет, нет. Фото сделает Клайв Эрроусмит». Пол назвал всех тех, кто будет на фотографии. Многие оказались моими друзьями… В любом случае, я всегда любил его музыку и с удовольствием попозировал для обложки альбома. Но я ему сказал: «Я соглашусь только при одном условии. Если я тебя о чем — то попрошу, ты это обязательно выполнишь».

Увы, я до сих пор ни о чем не просил его. И как раз сейчас думаю об этом…».

Майкл Паркинсон (журналист и ТВ — ведущий): «Сейчас это вспоминается как одно мгновение. На самом же деле, мы довольно долго сидели в ресторане, обедали, разговаривали, потом поехали на съемку и долго фотографировались. Как память о тех далеких временах у меня остались фото, которые сделала Линда. Моему сыну Майклу было тогда б лет. Я взял его с собой, потому что Маккартни был для него богом. Майкл был очень подвижным, бегал везде. Линда хотела поснимать разных людей и в интересных ситуациях, но мой сын всегда оказывался в кадре. Когда Маккартни меня приглашал, он не говорил об остальных участниках. И когда я всех увидел, очень удивился. Мне было смешно. Я — то думал, что на обложке мы будем стоять вдвоем с Полом и смотреть в лицо всему миру. Но все оказалось по — другому!»

Пол: «С Кристофером Ли мы встречались, когда еще делали A Hard Day's Night. Я всегда считал его отличным мужиком. Помню, он играл в каком — то фильме ужасов».

Кристофер Ли (актер, известный по ролям в фильмах ужасов): «Пол прислал мне приглашение, сообщив о новом альбоме и предполагаемой обложке. Я считал его одним из самых крутых людей в мире музыки и поэтому согласился. Лишь уточнил, что нам предстоит делать? Он стал объяснять: хочу изобразить людей, сбегающих из тюрьмы. Ночь, и мы притворяемся, будто совершаем побег. Пол хотел, чтобы мы были одеты в одинаковую тюремную одежду. Джеймсу Коберну роба оказалась мала, и мы долго смеялись над этим».

Клемент Фроид (гурман, рассказчик и острослов, который ныне занялся политикой): «Я сказал своим детям, что кое — кто приглашает нас на воскресный ланч. Потом добавил, что это — Пол Маккартни. И тогда их нельзя было остановить.

Еще один любопытный момент связан с альбомом. Года три назад в Сан — Диего ко мне подошел на улице какой — то человек, похлопал по плечу и сказал — ты был на обложке Band on the Run! Я очень удивился, прошло более 20 лет, а меня до сих пор узнают!»

Дастин Хоффман (актер): «…Мы разговаривали с Полом о Пикассо, он как раз умер за пять недель до этого. Я рассказывал о том, что прочитал о его последних днях. В последнее время у художника был свой ритуал. Он выходил в сад, наслаждался природой, а затем с половины четвертого дня до полуночи работал в студии.

В 12 ночи он ел, единственный раз за сутки. И каждый раз во время такого ужина рядом с ним находились его друзья — человек 10–15.

Стоял длинный стол, все ели, пили вино, и после этого Пикассо опять возвращался в студию и работал до 3.30 утра. Вот обо всем этом я и рассказал Полу. За ночь до своей смерти Пикассо произнес пророческую фразу на французском языке. Он поднял бокал в завершение ужина и обратился ко всем присутствующим, в то же время обращая тост и самому себе. Если перевести с французского, Пикассо сказал так: «Drink to me, drink to my health, you know I can't drink any more!» («Выпейте за меня, за мое здоровье, потому что я больше не смогу пить…»).

И вот через какое — то время Пол начал повторять эту фразу, с каждым повтором напевая мелодию. Так и родилась песня».