McCartney. День за днем

Пит: "Я поставил Полу только что переизданные на компактах старые диски WHO, чтобы он убедился в их плохом качестве. А после завел ему битловские компакты, за изданием которых присматривал Джордж Мартин. Качество Битлз было лучше". Обидно, правда?!

Под вечер этого насыщенного дня Пол вместе с Линдой улетели в Париж для участия в телешоу "Rapido".

12 декабря — английская музыкальная газета "New Musical Express" публикует увлекательное интервью с Маккартни, отрывки из которого я и предлагаю вашему вниманию.

ДОЛГОВЯЗЫЙ ХИТРЕЦ

В названии статьи явная игра слов. В оригинале она называется "Long Tall Scally", что звучит почти так же, как и знаменитый рок-н-ролльный стандарт Long Tall Sally (Долговязая Сэлли).

По крайней мере, два ледовых столетия прошло с тех пор, как Пол Маккартни в последний раз высказывался на страницах "Нового музыкального экспресса". В этом эксклюзивном интервью, которое взяли Терри Стаунтон и Рой Карр, Пол объясняет, почему он берет рецепты у Элвиса Костелло и записывает по 18 песен в день.

— Вы не находите, что люди вашего положения слегка изолированы от остального мира, от других музыкантов?

— Слегка? Я бы сказал очень неслабо изолированы! Происходит какое-то отдаление. Это нельзя изменить. Ты уходишь с улицы, где раньше мог шляться целыми днями. Ты уже не торчишь в гитарных магазинах. Как только получаешь признание, приходит изоляция, а когда приходит настоящая слава — вообще легко потерять контакт!

Что ж, Маккартни хорошо осведомлен, что пузырь славы и фортуны бывает всепроникающим. И, отдадим ему должное, он пытается что-то с этим сделать.

Недавно с помощью горстки надежных музыкантов, таких, как Мик Галахер, Мик Грин и Ник Гарви, он оживил дни "Каверны" и "Стар-клаба", обнаружив, что может еще кричать как Литтл Ричард, а также создать свежую и возбуждающую пластинку, без помощи ЛСД или "ELO".

Маккартни нашел спасительный люк в пузыре из биллиона долларов и отыскал путь назад, в реальный мир. А еще он вспомнил путь в контору на площади Сохо, чтобы поговорить с "Новым музыкальным экспрессом" о своем прошлом, вновь найденных музыкальных партнерах, о будущем и проблемах, которые преследуют тебя, если ты — Пол Маккартни.

— Какая за этим философия?

— Ну, просто, я решил, что мы можем либо сидеть и часами обдумывать какую-то вещь, либо сесть и все сделать. И я просто сказал ребятам: "Канзас-Сити в тональности соль-мажор". Объяснил, где остановиться в середине, и дал им концовку — вот как было. Потом последовало: "…два, три, четыре" и… пошло-поехало.

Они играли прекрасно. Времени думать не было ни у кого, вот в чем секрет. Максимум два дубля, и то, если что-то не получалось кардинально. Мы делали по 18 записей за один день. И следующие 18 — за следующий!

— В наши дни технического капкана, когда машины могут сделать все, вы хотели записываться по-прежнему, в примитивном стиле 50-х?

— Да, но я этого никогда не осознавал. Развивая свой собственный стиль, поневоле изменяешься с приходом всех этих синтезаторов и процессоров. И я тоже отчасти пошел по этому пути. Когда же мы делали ЭТИ песни, это значило просто их сыграть, спеть, скрутить косячок и приготовиться к записи очередного диска.

Вы знаете, я хотел создать непринужденную атмосферу кафе: приносишь с собой инструмент и садишься, бренчишь, хотя неизбежно ситуация стала более формальной, чем хотелось бы.

Ребята обычно спрашивали: "Мы будем делать какие-нибудь твои вещи?" И я отвечал: "Вероятно". Мы действительно сделали I Saw Her Standing There, получавшуюся лучше всего, но единственное, что я хотел играть, — был старый доисторический рок.

И мы начали с 20 Flight Rock, потом была Lawdy Miss Clawdy, немного Фэтса Домино, Сэма Кука и т. д. Мы даже осмелились сыграть песню Элвиса It's Now Or Never. Когда я решил спеть ее, кое-кто из ребят нахмурился, но другим она пришлась по душе.

— Увидит ли она когда-нибудь свет?

— Я думаю, она перегорела. Ведь она прямо из Гамбурга, где она была несравненна каждый субботний вечер.

Итак, мы создавали по 18 дорожек в день, и я подумал: "Черт возьми, ведь так обычно записывались Битлз. Не принимая во внимание нечеткий барабанный ритм, расстроенные гитары и прочее. Зачастую именно такие ошибки являются изюминкой. Поэтому, если где-то у нас была лишняя гнусавость, мы оставляли, чтобы придать звуку характер. Мы не сидели, например, потея и перепроверяя, хорошо ли звучали ударные в третьей части.

— Теперь ты работаешь с Элвисом Костелло?

— Что мне нравится в Элвисе, так это его прямота. Он не имеет обыкновения смягчать, подсахаривать свои слова, и мне это импонирует. Мы как бы дисциплинируем друг друга.

— Но вы ведь во многом противоположны друг другу?

— Да, вроде как мы были с Ленноном. Я часто говорю Элвису, что он мне напоминает Джона. Вероятно, люди вроде Элвиса находятся под его влиянием.

Мы написали песню и подумали: "Боже, совсем как Битлз. Он брал на себя роль Джона. Сначала это обстоятельство встревожило нас, но позже мы подумали: "Чему быть, того не миновать, пускай…"