Мчс для разбитых сердец (СИ)

— Да, конечно. Тебе кофе сварить?

— Буду очень благодарен.

Накрыла для него, а сама устроилась напротив с чашкой кофе.

— Тася, иди-ка сюда, — о, гроза в голосе, что же случилось?

В комнатах его не было. И тут меня догоняет догадка.

— Фей! — влетела в комнату, единственная, куда я не заглянула в поисках этого чуда. О, а здесь и гардеробная имеется. Круто.

— Он самый, иди сюда, — вошла и замерла, этот маленький хулиган, развалился на полке с футболками, а чтобы было удобнее он их скомкал, как захотелось. И сейчас на нас смотрели чистые и наивные зеленые глаза. — Может ты мне объяснишь, что он здесь делает?

— Эм, — перевела взгляд на него и отвернулась. Нет, ну а как можно разговаривать с ним, если по телу стекает вода, а он в коротком полотенце на бедрах? Это же никакого здоровья не хватит.

— Ладно, потом объяснишь, когда я оденусь.

— Ага, — схватив возмущенно мяукнувшего котенка убежала на кухню. — Как тебе не стыдно? Я же тебя звала, а ты? Разве так можно делать в чужом доме? Вот, что мне теперь делать?

— Стирать и гладить все. Это для начала, — вздрогнула от неожиданности, не думала, что он так быстро оденется.

— Прости, я его звала и искала, но не догадалась у тебя посмотреть. Я все постираю.

— Не успеешь, у нас парк, а у тебя еще работа сегодня.

— Значит отменим парк.

— Нет, желание надо исполнить обязательно.

— Но ты после смены…

— Ничего, мы не на весь день, а на пару часиков.

— Но…

— Нет, Тася, все планы в силе, а одежду я и сам постираю. Кстати, очень вкусно, спасибо.

— На здоровье.

Иногда он может быть милым. А еще радовать глаз не только почти обнаженным телом, но и отменным аппетитом. Дальше мы молчали, он ел, а я смотрела на него.

— Теперь в парк? — встав из-за стола сложил посуду в посудомойку.

— Я готова, только рюкзак возьму.

— Ты так пойдешь?

— Да, а что? — оглядела себя короткие белые шортики, белая майка, две косички.

— Нет, ничего. Пойдем.

Пожав плечами вышел из кухни. Странный. Ну ладно, я иду в парк на роликах кататься! Пусть бубнит, лишь бы до парка дошли.

— Тася, а это что?

— Где?

— Вот это, — присев на корточки подцепил пальцем резинку на балетке. Ну да, она все еще со мной, в отличие от денег.

— Резинка?

— А зачем?

— Вариант для красоты не подойдет?

— Нет, — сжал челюсть и кулаки. Вновь холодный и отстраненный — Ладно пойдем.

Молча пошла за ним, а что делать? Объяснять что-либо глупо. Блин, ему, наверное, стыдно будет рядом со мной. Прям красавец и чудовище.

На улице уже начинал плавиться асфальт, а мне резко расхотелось куда-то идти. Стыд накрыл волной. А на смену пришла злость: «Погодина, собери сопли! В том, что у тебя такой вид есть и его вина, так что нечего строить из себя жертву невинную. Не хотел бы остались дома, он нашел бы повод для этого. А раз идете, значит и его это не беспокоит».

Глава 4

Прогулка удалась на славу, я даже перестала злиться на Тима за его своеволие. Конечно, я благодарна, за его помощь, и вместе с тем, так не делается, надо спросить готовы принять твою помощь или нет. А то, привел в обувной, выбрал похожие на мои балетки и пошел на кассу.

— А ты ничего не хочешь спросить? — преградила ему дорогу.

— Нет, а должен? — мягко улыбнулся, попытался меня обойти, но я удержала его за руку заглядывая в глаза.

— Тимофей, меня это не устраивает.

— А меня не устраивает резинка на твоей обуви, — спокойно и твердо смотрел в мои глаза, а я начинала заводиться.

— Но ты даже не спросил моего мнения!

— А зачем, если ты против?

— Вот именно, я сама справлюсь со своими проблемами! — кричать шепотом это непривычно, но не буду же я делать это громко в магазине. На нас и так стали оглядываться.

— Сидя в парке?

— Урод, — резко развернулась и выбежала из магазина.

На улице несколько раз сделала глубокий вдох и медленный выдох, пытаясь, успокоится. Гад! Просто слов нет какой же он гад! Он мне теперь этот парк будет до старости вспоминать?! Злые слезы бежали по щекам.

— Тася…

— Отвали, — быстро вытерла слезы и повернулась к нему. — А вернее нет, верни мои вещи, и я ухожу.

— Тася… — он хотел взять меня за руку, но я вырвала ее.

— Не трогай меня!

— Да угомонись, ненормальная! — он крепко прижал меня к себе, не давая пошевелиться.

— Это ты псих. Какого ты лезешь, если никто не просит? — твердая коробка больно упиралась в мою спину.

— А почему я не должен лезть. Если тебе нужна помощь?

— Ага, чтобы потом иметь возможность попрекать?! Удобно. Но меня это не интересует!

— А что тебя интересует?

— Да кто ты такой, чтобы лезть ко мне в душу? — наконец-то мне удалось высвободить руки, я со всей силы ударила его в грудь.

— Я тот, кто тебе помог, когда ты в этом нуждалась! — отошел от меня на один шаг.

— Вот именно! Это прошедшее время, а сейчас зачем ты лезешь?

— Ну ты же наверняка меня обвиняешь в том, что происходит в твоей жизни!

— Да! Если бы не тот штраф, у меня сейчас была бы новая пара обуви. За которой собиралась пойти, после того как снимут котенка, — хорошо, что мы об этом заговорили, потому что обида все еще была. А так я могу наконец-то задать терзавший меня вопрос. — Очень сложно было его не выписывать?