Мчс для разбитых сердец (СИ)

— На улице темно, как ты будешь добираться домой?

— Твой отец выделил мне машину с водителем. Так, что езжу с комфортом, — вновь улыбнулась его заботе, а рука чуть не потянулась разгладить морщинку между бровей.

В этом весь Тим, он подумает обо всех, только не о себе. Зачем же, любимый, ты крест на себе поставил? Почему за других ты готов жизнью пожертвовать, но ради себя даже верить не хочешь?

И вновь между нами стена молчания. Тим закрыл глаза. Неужели так неприятно на меня смотреть?

— Как мелкий?

— Устроил лежбище среди твоих футболок в гардеробе.

— Ты все еще у нас? — искренне удивился. А это «нас» так греет сердце. Может еще не все потеряно, и мы будем вместе?

— Прости, я хотела съехать, но Фей, он не подпускает к себе шипит и орет так, что я его боюсь.

Это чистая правда. На следующий день, после того, как Тим меня выгнал и отменил свадьбу, я решила, что жить здесь не буду. Найду новое жилье. И все было хорошо, пока не пришло время забирать кота.

Фей нашелся в гардеробной Тимофея. На меня смотрели огромные зеленые глаза полные тоски и боли. Когда я хотела взять его в руки зашипел, шерсть дыбом встала и заорал с такой болью, что я отшатнулась испугавшись. А потом села под стенкой и расплакалась. Но Фей ко мне так и не подошел, зато сразу успокоился и начал громко мурчать.

Вот так кот стал вожаком. И что мне так на упрямых везет?

— Живи, это лучше, чем по съемным таскаться, — пусть прозвучало пренебрежительно, но морщинка между бровей разгладилась и в глазах довольство.

— Спасибо. Но как только кот успокоится, сразу же съеду, — ну а что остается делать, если он не хочет меня видеть.

— Сказал же живи! — и чего злиться-то? Впрочем, это же Тимофей.

Улыбнулась, всё как всегда, сначала проконтролирует, а потом рыкнет, наверное, чтобы не слишком радовалась и помнила, кто в доме главный.

Больше мы с ним не разговаривали. Но я все равно была счастлива, ведь даже эти крохи общения сближают нас. А как известно капля камень точит.

В квартире как всегда тишина и пустая миска Фея.

— Привет, мой хороший, — близко не подходила, кот этого не любит. — У тебя всё хорошо?

Кот принюхался, широко раскрыл глаза и настолько резко прыгнул, что я испугалась и отшатнулась от него. А он меня нюхал и терся громка мурча.

Слезы потекли, сама не знаю от чего, слишком много чувств намешено в них. Присела и наконец-то смогла погладить его. Я уже и забыла какая у него мягкая шерсть, как это чувствовать под ладонью урчанье.

— Да, я была у Тима, ты же его запах услышал, поэтому и спрыгнул, да? Соскучился по своему хозяину? Ты, знаешь, мне кажется, что и он по тебе скучает. А еще разрешил нам здесь жить.

Фей еще немного потерся об меня и высоко подняв свой пушистый хвост гордо удалился на кухню ужинать.

— Вот тебе и котейка, — махнула рукой на странности его поведения и пошла спать. Слишком устала за сегодня.

Тимофей

Сегодняшней ночью я спал плохо. Да практически не спал. Воспоминания не отпускали вновь и вновь кружились хороводом.

Первая встреча какой она была испуганной и в то же время ее сострадание к уличному котенку трогало за душу. А как она переживала, увидев царапины на моей руке. Ее искренность подкупала, жаль, что она не смогла справиться с моей усталостью и злостью. А может и, наоборот, как хорошо, ведь иначе я не выписал бы ей штраф, и она не сидела бы в парке не зная, где провести ночь.

Я каждый раз восхищался ее способностью удивляться, верить в светлое и ее умению доверяться, при этом, оставаясь собой.

Даже представить не могу скольких сил и смелости ей стоило принять мое предложение сначала поехать ко мне домой, а потом и остаться жить. Моя маленькая, смелая девочка.

Улыбнулся, когда вспомнил утро и ее фразу: «Я не буду с тобой спать до замужества». Господи, как же я ей благодарен за это. Если бы я узнал ее, то сейчас мне было бы намного хуже, а когда-то думал, что хуже быть не может.

В день аварии, когда увидел ее в перевернутом автобусе. В тот момент я едва не сошел с ума. Вот так в секунду понимаешь, насколько человек тебе дорог. В один момент вся шелуха слетает, оставляя лишь чистую истину. Я готов умереть, лишь бы она жила.

Я знал, что моя забота ее душит, но не мог остановится. Для меня жизненно важно знать, что она в безопасности, что у нее есть крыша над головой и она не голодает. Я готов весь мир бросить к ее ногам, но не готов позволить ей прозябать рядом с калекой.

Только не она.

Даже сейчас, когда понимаю, что веду себя как последний идиот, отталкивая ее, молча или грубо отвечая. Я знаю, что делаю ей больно. И ненавижу себя за это.

Фильмы и книги больше не помогали мне забыться и отбросить воспоминания. До дрожи я хочу прикоснуться к ней и почувствовать мягкость ее кожи, вдохнуть полной грудью аромат ее волос.

— Не спишь? — отец вошел и сел на стул рядом с кроватью.

— Только проснулся…

— Не ври. Не люблю этого. Как массаж?

— Ни как. Я ничего не чувствую.