Ме-ги-до

Кто-то, кажется, Лука, схватился за живот и съехал под стол. Йони протер слезящиеся от смеха глаза и неожиданно посерьезнел. Он стукнул ладонью по столешнице, и веселье начало утихать — хотя то тут, то там еще прорывалось судорожными всхлипываниями.

— Чего вы ржете? Ну, не знает человек.

Он обернулся к отцу Павлу, прикусил губу.

— Из поселка никто не уцелел. Во всей округе одни мертвые. А мы… Слышал о детишках, которых сбрасывают с самолетов на демонов? Типа, каждая капля невинной крови убьет одного врага, и прочий бред. Ну вот, мы из тех самых, сброшенных.

Отцу Павлу стало душно. Он рванул воротник, да так сильно, что крепкая ткань затрещала. В глазах плясали цветные круги. Помутившемся зрением священник увидел, как Йони перегибается через стол и озабоченно смотрит ему в лицо.

— Да вы чего? Не переживайте так, мы же выжили. Рядом с демонами иногда эти бывают… аномалии гравитационные. Падаешь, а потом воздух густой становится, как песок, до земли продираться приходиться. Многие так выживают.

Мальчик улыбнулся, вспоминая.

— Сначала трудно было, конечно, когда нас было всего трое. А сейчас уже нормально. Когда отец Герасим с нами жил, вообще было здорово.

Священник перевел дыхание. Он не понимал, что с ним творится. И полковник, и Йони говорили об убитых детях как об общеизвестном, и отцу Павлу казалось сейчас, что он и в самом деле где-то слышал — или видел — подобное. И все же это не могло быть правдой. Иначе правдой становилось и многое другое, о чем священнику не хотелось сейчас думать. Он слишком устал. Утерев выступившую на лбу испарину, он пробормотал:

— Я что-то хотел… Ах да. Отец Герасим. Кажется, это он так хорошо благословляет воду?

— Благословлял. Он умер месяц назад.

Снова смерти, подумал отец Павел, когда же это кончится — надеешься встретить живых, а натыкаешься на мертвых.

— Мы его подобрали, вроде как вас, — продолжал между тем белобрысый Йони. — У него парашют не раскрылся, и он ногу сломал. Пролежал несколько дней в пустыне. Мы его сюда принесли, лечили, как могли, но у него уже началась гангрена. Анджей говорил, что надо ему отрезать ногу, но отец Герасим не хотел без ноги. А вообще он был классный. Настоящий священник, не то что некоторые.

И снова отцу Павлу стало неловко. А Йони продолжал:

— Он меня читать научил, по-простому и по-латыни. И много чего рассказал, из Библии и из других книг. Мы ведь вообще не понимали, что происходит. Видим — черви. Взрослые от них умирают, а мы их давим, но когда много, тоже можем умереть. Это если простые бесы, вроде рядовых. А в крепости…

— Постой, — в мозгу отца Павла что-то забрезжило. — Так вы воюете с демонами?

Ребята переглянулись. Белобрысый медленно покачал головой.

— Зачем нам с ними воевать?

— Как — зачем?

Йони запустил пальцы в свой ежик.

— А вот так. Зачем? Отец Герасим тоже говорил: воюйте с ними и побеждайте, вы божье воинство, Господь вам дал силу. И мы сначала так думали. Дрались с ними, как идиоты. А потом до меня дошло. За что мы деремся? За взрослых, которые нас сюда зашвырнули? А вы знаете, что мы все здесь — не детдомовские? Наши мамы и папы аккуратно подписали расписочки и получили от министерства… как это называется? Денежные компенсации. За утрату любимых чад. Во имя всего человечества. Что, не знали?

У отца Павла заломило в висках, и во рту появился нехороший кислый привкус.

— Ну как, все еще думаете, что мы должны с кем-то там воевать?

Священник сглотнул кислый комок и попытался найти ответ.

— Хорошо. Пока вы дети, демоны вам не страшны. А что дальше? Вы ведь вырастете?

Йони нехорошо усмехнулся.

— Когда мы вырастем, демоны уже уйдут. Перед этим раскачав правительства всех стран так, что их можно будет сбросить одним пинком. Это здесь нас двенадцать. А в соседнем бункере — еще двадцать. А по всему району больше тысячи. А по всей Земле… хотите посчитать?

Мальчик смотрел на священника, не мигая, и в темных недетских глазах отцу Павлу неожиданно почудилось что-то похожее… что-то, уже виденное там, у костра. Вправду ли демоны бессильны против детских сандалий? А что, если этот мальчик… Священник тряхнул головой. Не должно так думать. Это просто ребенок, обиженный на весь мир ребенок. У него еще будет время одуматься.

— Спасибо за обед.

Священник привстал, опираясь на стол.

— Не могли бы вы указать, где похоронен отец Герасим? Я хотел бы помолиться на его могиле.

Дети странно переглянулись. Священник ожидал, что ответит Йони, но заговорила девочка.

— У нас тут очень мало еды. Он ведь мертвый, ему уже все равно, понимаете?

Мир священника снова пошатнулся, но усилием воли он вернул его на место. Мало еды. К чему пропадать мясу? Все правильно. Простая логика выживания.

— Хорошо, — с усилием произнес он. — Покажите, где вы похоронили кости.

— А кости — источник кальция, — хмыкнул малыш (Лука? Томас?) на дальнем конце стола. — Вы же сами говорили — нам надо расти.

Священник с минуту смотрел на обращенные к нему детские лица — правда ли они смеются? или все же показалось? — а потом развернулся и побрел прочь.

Отец Павел засыпал трудно, но наконец заснул, и ему приснился сон.