Меч

— Ты! Послушай меня! Нельзя избежать Судьбы. Судьба устроила так, что я увидел её тяжкое положение, просто от нечего делать наблюдая в зеркало за другими вселенными. И прикосновением этого далёкого, Триединого Бога, моя совесть заставила спасти её, приведя сюда. Я не мог заставить свою магию работать достаточно хорошо в той вселенной, чтобы просто перенести девушку в безопасное место. Если она сейчас здесь, то это явно воля Судьбы, и она свершит предсказание одного из нас. И если это будешь не ты, тогда есть один шанс из семи, что это могу быть я. Да и что скрывать, я люблю женщин, ─ заявил Морганен. — Мне нравилось общаться с ними, когда мы ещё находились на землях Корвисов. Я любил быть с ними, разговаривать, видеть удовольствие на их лицах, когда дарил им цветы или крохотные безделушки, там, в нашем прежнем доме. Мне нравилось то, как они обычно настаивали на чистоте и порядке, ─ не то, что здесь, ─ и как сладко они пахли сразу после ванны, как красивы они были в опрятной одежде. Мне нравилось, как они думали, и как говорили, и их чувство юмора!

— Сиськи Каты! — выругался он, вскинув руки к потолку. — Я очень хочу, чтобы у меня в жизни была женщина, Судьба она или нет! Поэтому, если ты отказываешься от неё словом и делом, у меня есть право ухаживать за ней, убрав тебя с дороги. Как и у всех остальных братьев. Старшенький, ─ добавил Морганен, резко опуская руки между ними. — Ты не можешь убить нас за то, что мы пользуемся своими правами живых, дышащих мужчин. И если снова попытаешься мне угрожать, я превращу тебя в жабу!

— Первый в этом проклятом Пророчестве именно я, ─ прорычал Сейбер, когда брат повернул голову к лестнице. — И первая девственница предназначена мне.

Остановившись, Морганен окинул брата презрительным взглядом.

— А что заставляет тебя думать, что она девственница, Сейбер? Ты спрашивал её о непорочности и о том, ценит ли её культура и народ подобное? Разве ты спрашивал её о чём-то, не срываясь на требования или крик? Может, для тебя это и есть ухаживание, но для меня — нет! И не так уж много времени прошло, да и я был не слишком мал в то время, чтобы не помнить, что нравится женщинам в ухаживании!

Снова повернувшись, Морганен вышел на лестничную площадку северного крыла и спустился, скрывшись с глаз. Озадаченный Сейбер направился по другому коридору в свою башню. Думай-не-думай над грубыми словами брата, это ничего не поменяет. Никто не смог бы разумно мыслить, когда в голове полный хаос.

***

Келли было наплевать, когда в конце дня никто не принёс ей ужин. На подносе всё ещё оставалось достаточно еды от завтрака, которой она перекусила в обед и на ужин. Также ей нашлось достаточно работы, чтобы занять время, включая переделку бесформенного воротника голубого платья, и теперь оно гораздо лучше сидело. Но когда никто не пришёл с завтраком вскоре после рассвета, как прежде делал Сейбер, натянув перешитое платье, Келли решила отправиться на поиски пропитания сама.

Вернее попыталась. Первым препятствием оказалась дверь, которая не отпиралась. Она нашла старую бронзовую брошь в одном из ящиков полупустого стола и попыталась взломать замок булавкой. Это не сработало, что было неудивительно, потому как у неё было лишь смутное представление, как это делается. Потерпев неудачу, Келли выглянула в окно, оценивая свой следующий вариант.

Кроме покрытых лесом холмов и далёкого водного пространства, можно было рассмотреть и сам замок: восьмиугольные внешние стены должны были быть футов пятьдесят в высоту, по углам возвышались массивные башни на добрых тридцать или сорок футов выше верхушки округлой сторожевой стены. Она могла оценить расстояния, так как, будучи швеёй, давно научилась угадывать размеры на глаз. Но всё же, башни и стена не выглядели подавляющими, потому что всё строение казалось внушительным по масштабу. В целом, это место было настоящим дворцом из разваливающегося камня. Неухоженные сады занимали пространство между большей частью главных крыльев замка и этой внешней стеной; сами эти крылья были построены интересным образом, похожим на снежинку, с четырьмя и восемью ответвлениями.

От восьмиугольной главной башни, в которой наверху находилась её комната, отходило четыре крыла по четыре этажа каждое, если не считать высокие наклонные чердаки во фронтонном стиле с застеклёнными окнами, закрытыми ставнями. Эти четыре главных крыла простирались на север, восток, юг и запад. И ведь наверняка существовал ещё и подвальный уровень, в котором было так же много комнат. Каждый этаж должен был быть высотой, по меньшей мере, футов двенадцать-пятнадцать, с высокими потолками, предназначенными, чтобы вытягивать вверх дым от свечей, и сохранять для обитателей замка прохладу в летнюю жару. Хотя Келли точно не знала, какое время года сейчас стояло, но оно напоминало лето.