Меч

Все, за исключением Ридана, быстро уселись во вторую повозку, торопясь закончить подготовку небольшого свадебного пира, запланированного вслед за церемонией. Как только они поехали вперед, двигаясь с небольшой скоростью по сравнению с другим стремительно несущимся экипажем, Келли окинула взглядом часовню. Огни уже гасли, мигая один за другим. Было видно, как гирлянды бесшумно взрывались дождем зеленых листьев и лепестков. Дождь из растений исчезал, едва коснувшись земли.

— Так вот как они сделали все эти цветы. Магия!

Сейбер выгнул бровь и оглянулся, всматриваясь сквозь дверь внутрь часовни, которая стремительно удалялась от них.

— А, это. Ты и правда думала, что мои братья будут тратить несколько дней на плетение гирлянд из настоящих цветов? Большая часть всего этого — просто иллюзия.

— Но я на самом деле чувствовала аромат каких-то цветов.

— Возможно, там и было несколько, — согласился Сейбер, еще крепче обнимая ее. — Ридан избавится от них. Когда торговцы снова приедут, они никогда не узнают, что там была свадьба. Свой товар они раскладывают обычно в огороженном морском пакгаузе, где чистая вода, но иногда ходят в часовню помолиться.

За ночь Ридан уберет в зале следы нашего присутствия, чтобы не осталось ничего, способного разбудить у них подозрения. Потом на обратном пути он погасит все сферы и перенесет их обратно на держатели и стойки, с которых они были сняты. Он управится с этим довольно быстро и присоединится к нам на праздничном ужине, не волнуйся.

— Ридан, уж прости, со странностями, — высказалась Келли.

— И не говори, — пробормотал Доминор со своего места.

Еще один взгляд назад, и Келли увидела, как мигают огни на шестах в направлении часовни.

Тем лучше. Никто не знает, когда неизвестный маг, который насылает на нас мекхададаков и других тварей, попытается напасть снова, даже если мы тем временем все перекрасим. Не стоит освещать остров как маяк, позволяя всем любопытным морякам шпионить.

— Почему ты так усмехаешься? — спросил Сейбер мгновением позже, разглядывая ее в свете шаров, висящих под потолком повозки, и тех, что еще освещали им путь.

— Что? О, я просто, наконец, поняла, как произносить «мекхададак», вот и все.

Довольная собой, радуясь, что начала наконец чувствовать свою принадлежность к этому странному миру, превратившемуся в ее новый дом, Келли прильнула к Сейберу, опустила голову ему на плечо и стала наслаждаться ночной поездкой в неторопливо катящемся к их дому экипаже.

Глава 14

Все уже было съедено, истории и шутки о женихе рассказаны, а украшенный тканью и гирляндами стол убран, пришло время молодым открывать подарки. Похоже, некоторые обычаи Катана совпадали с земными: первыми дарами должны были обменяться новобрачные. Келли гордилась своей работой. Когда Сейбер открыл коробку, в которую она всё положила, у него расширились глаза, и он с осторожность вынул две самые важные вещи.

Это были рулон бумаги и довольно большой прямоугольник лучшего белого шелка, который Келли только смогла отыскать. Шелк был частично расшит, хотя рисунок представлял собой не более чем набросок стежками. Келли уже начала вышивать глаза Сейбера, от носа до бровей в мельчайших подробностях, передав крошечными стежками серые крапинки каждой радужки. Сейбер встал и развернул бумагу, тут же раскладывая ее на столе, чтобы остальные могли полюбоваться работой.

Братья тихо воскликнули в восхищении. Келли подарила изящно затушеванный набросок бюста Сейбера углем. Его волосы ниспадали волнами от макушки до плеч. Цвет не был передан, поскольку Келли работала сгоревшей щепкой из кухонного очага, но она растушевывала рисунок кончиками пальцев, чтобы нанести тени и создать иллюзию глубины.

— Это невероятно. Ты вышьешь моё… изображение? — спросил Сейбер, посмотрев на катушки ниток в шкатулке, а потом на жену.

— Как только у меня будут все цвета и нужное количество ниток, — призналась Келли, — Вышивание всегда было моим самым сильным талантом. Прости, я только-только начала…

— Нет, не извиняйся, — сказал Сейбер, слегка моргая. Он был явно тронут. Скатав бумагу, он спрятал ее и ткань обратно в ящичек для рукоделия, который преподнес Келли, когда они ещё не ладили. Он сел, снова моргнул и посмотрел на Келли, глубоко тронутый ее подарком. — Только лучшие художники создавали портреты членов семьи Корвис, и только в красках.

— Ты вышьешь портреты всей семьи, когда закончишь мой. Наш общий портрет, а затем всех моих братьев по очереди. И твои работы будут висеть на самом видном месте в этом зале, — заявил Сейбер.

В этот раз Келли не возражала против его деспотичного тона; он моргал, чтобы не дать пролиться слезам, и это служило доказательством того, что он глубоко тронут. Сейбер встал, чтобы принести свой подарок со стола, который был поставлен в стороне, дабы не мешать банкету, устроенному братьями для молодоженов. Как только старший брат ушел, сидевший слева Доминор склонился и зашептал на ушко Келли: