Меч

Он сказал, что я никогда не отделаюсь от него, что бы я ни делала.

Может, он прав в большей степени, чем я осознавала.

— Элли! — в голосе Балидора зазвучала тревога. — Элисон… друг мой. Пожалуйста, не воспринимай слова священных текстов как повеление или план, по которому ты должна прожить свою жизнь. Ты не привязана к нему. Свобода воли есть всегда!

Переведя дыхание, он продолжил, пользуясь моим молчанием.

— Даже для тех из нас, кто верит в то, кто ты, кто он… мы чтим эту свободу воли превыше всего. Мы также понимаем, что каким бы ни было изначальное намерение, ситуация может исказиться. Gaos di’lalente. Никто не говорит тебе становиться рабой психопата просто потому, что так говорит какая-то книга, написанная десять тысяч лет назад! Те, кто уходят от Света, делают это на свой страх и риск. От нас не требуют следовать за ними… кем бы они ни были.

Воцарилась тишина.

В это время я осознала, что он, должно быть, толкнул эту речь перед кучей разведчиков, которые находились с ним в комнате для наблюдения.

Я заставила себя протяжно выдохнуть и закрыть глаза.

Я позволила своим эмоциям рассеяться за несколько секунд.

Сделав вдох, я кивнула.

— Спасибо, — сказала я. — И извини.

— Не извиняйся, — с облегчением отозвался Балидор. — Но ты неправильно меня поняла Элли. Я хотел сказать, что Сайримн верит в это. А значит, скорее всего, Дигойз теперь тоже в это верит. Мы должны ожидать, что он пойдёт на крайние меры, чтобы пророчество проявилось так, как должно по его мнению. Я всего лишь подчёркивал пункт, важный в тактическом отношении.

Я кивнула, стараясь вновь мыслить стратегически.

— Ладно, это логично.

Воцарилось молчание. Я поймала себя на мысли, что Балидор говорит с кем-то ещё. Это подтвердилось, когда я услышала его следующие слова.

— Вэш говорит, что он присмотрится к свету Фиграна… вместе с Тарси, — добавил Балидор. — Он говорит, что думает, будто Фигран, скорее всего, говорит правду о том, кто и что он такое.

— Он сказал, почему?

Улыбка Балидора ощущалась даже через передатчик.

— Разве он когда-нибудь говорит, почему?

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, что ещё немножко расслабляюсь.

— Не нужно извинений, Элисон.

Вздохнув, я снова посмотрела на нашего пленника, отключив субвокалку.

— Ты можешь сказать мне хоть что-нибудь полезное? — спросила я у него.

На протяжении нескольких долгих моментов мужчина с янтарными глазами лишь смотрел в стол, выводя пальцами те же разрозненные узоры. Я осознала, что движения напоминали мне движения моих рук — или рук Ревика — когда кому-то из нас приходилось набросать план или диаграмму.

Однако я не могла сообразить, что очерчивали пальцы Фиграна.

Я уже собиралась сдаться, позволить Дорже или кому-то другому из видящих попытать удачи, когда Фигран посмотрел мне в глаза.

— Я знаю, чего он хочет, — сказал он.

Я застыла.

— Ревик? Чего он хочет, Фигран?

— Он пытается заставить их пробудиться, Элисон!

— Кого? — спросила я. — Кого он пытается пробудить? Людей?

— Разве ты не видишь? Меч прокладывает путь. Смерть — тот, кто расчищает дорогу. Он помогает. Он помогает ей. Видишь? Он помогает Мосту.

— Как он мне помогает, Терри?

— Он и тебя тоже пробуждает.

Переведя на него ровный взгляд, я скрестила руки на груди и вздохнула.

— Мне не очень-то нужна в этом помощь Ревика, Терри. Сомневаюсь, что его определение «пробуждения» в данный момент вяжется с моим.

Фигран улыбнулся. Мне эта улыбка очень не понравилась. Она напоминала мне Териана, который удерживал меня в плену в Вашингтоне. Я узнала странную уверенность, жившую в тех янтарных глазах, намёк на несдержанность, от которой его настроение и действия делались совершенно непредсказуемыми.

Он наклонился через стол, жестом показывая мне податься к нему.

Как только я подвинулась ближе, он забормотал баюкающим тоном.

— Твоя киска такая бархатная, — тихо произнёс он.

Я едва не врезала ему по лицу.

Вместо этого я отстранилась, чувствуя, как лицо делается каменным. Воспоминания о том, что он сделал со мной в Вашингтоне, замелькали в моем сознании. Так легко забыть об этом, глядя на этого мужчину, похожего на ребёнка. Теперь же я вспомнила всё до последней детали.

На мгновение я сосредоточилась на нем всей своей сущностью.

— Ты хочешь, чтобы я убила тебя, Терри? — спросила я так же тихо. — Поверь мне, никто здесь и глазом не моргнёт.

Его улыбка сделалась ещё шире.

Он жестом показал на меня и снова улыбнулся.

— Видишь? — сказал он, снова кивнув. Он показал на несуществующий символ, который он нарисовал пальцами на металлическом столе, затем на ошейник на моей шее. — Это пробудило тебя, не так ли, Мост? Теперь ты уделяешь внимание? Не говоришь о печальных вещах, которые случились ранее. Ты здесь. Прямо сейчас. Здесь.

— Я уделяла внимание, — сердито начала я. — Если ты хочешь тратить моё время впустую…

Но он покачал головой, щёлкнув языком.