Меч Белогора (СИ)

А это что за куча тряпья в углу?

Подхожу ближе. В слабом свете фонарика вижу очертания скорчившейся фигуры, лежащей на остатках древнего полуразвалившегося дивана и укрытой старым пальто.

Оля?

Похоже, она спит или без сознания. Наклоняюсь к её лицу и слышу ровное тихое дыхание. Кто же её так напугал, что она двое или трое суток прячется в этом подвале? И где её мать?

Начинаю осторожно приводить девушку в чувство. Тормошу, несильно шлепаю по щекам. Она не реагирует.

Придется тащить её наверх на себе. Взваливаю Ольгу на плечи и осторожно выбираюсь по лестнице к дневному свету.

На руках заношу в спальню и укладываю на кровать.

Осунувшееся бледное лицо с заострившимися чертами, спутанные волосы, сухие запекшиеся губы. Это так не похоже на нашу всегда веселую и жизнерадостную Любимову со здоровым румянцем на полных щеках и светящимся задором и любопытством взглядом.

Так… что теперь? Вызывать скорую или попытаться ещё раз разбудить спящую? С водичкой.

Принес из ванной мокрое полотенце и из кухни стакан воды. Протер полотенцем лицо девушке, побрызгал немного водой, потряс за плечо

- Оля, очнись! Подъём! Так всю жизнь можно проспать!

Ресницы Любимовой задрожали, и она открыла глаза

- Ой! Сергей Николаевич! Вы? Мне такой страшный сон снился!

Оля попыталась приподняться на кровати, ухватившись за железную раму, но руки не держали. Она изумлённо пробормотала

- Что это со мной?

Затем, оглядевшись по сторонам, с удивлением протянула

- И почему я в маминой кровати?

Я с облегчением вздохнул, ну вот, наконец-то! Погладил её по руке. Говорю

- Оленька, а ты совсем ничего не помнишь? Где ты была в воскресенье?

Любимова вдруг покраснела, прикусила губу и отвернулась к стенке.

Думаю

- Что-то она всё-таки помнит. Надо теперь попытаться выяснить, что именно. Для начала нужно девочке немного помочь. Намекнуть, что я тут тоже, вроде как, не совсем посторонний. Установить мостик доверия.

Я наклонился к маленькому покрасневшему ушку сконфуженной девушки и шёпотом признался

- Не стесняйся. Дима мне про ваши отношения рассказывал, мы с ним близкие друзья. Нужно просто разобраться, что произошло.

Оля вздохнула

- Голова что-то кружится. Ничего не соображаю.

- Да ты, наверное, голодная? Когда ела в последний раз, помнишь?

- Нет… Действительно, есть хочется, - Любимова облизнула сухие губы и сглотнула.

- Ладно, давай я сейчас тебя покормлю, а потом поговорим. Пока выпей воды!

Стакан с водой трясся в Олиных руках, как при морской качке в утлом судёнышке.

На кухне я приготовил на горячем пару по своему фирменному рецепту, нежную яичницу-глазунью из двух яиц, сделал салатик из зелени и яблок, нарезал хлеба. Нашёл вилку, тарелки, поднос. Заварил чай. Потом поставил еду на поднос, взял салфетки и, как заправский официант, бодро понёс всё это в спальню.

В спальне, поставив поднос на стол, я приподнял лёгкое тело девушки, положил ей под спину две взбитые подушки и усадил поудобнее.

Оля ела с жадностью. Видно было, что и впрямь очень голодна.

Я терпеливо дождался, когда она закончит, потом вытер ей губы и унёс грязную посуду на кухню. По въевшейся многолетней привычке всё помыл и убрал на место.

После еды Любимовой стало получше, щёки её порозовели, и она успокоилась.

Я дал девушке немного отдохнуть и собраться с мыслями. Несколько минут мы молчали.

За окном весеннее солнце поднялось к зениту. Слышно было разноголосое чириканье воробьиной стаи, копошащейся в пыли во дворе. С окрестных садов в комнату просачивался пряный аромат цветущих яблонь, вишен, сирени.

Но размякать было нельзя. Происходящие вокруг события ставили меня в жёсткий цейтнот. Нужно обязательно разобраться в том, что произошло с Халиным, выяснить, что знает Ольга.

Я мягко попросил Любимову

- Расскажи мне всё, что ты помнишь. Ты приходила в воскресенье к Диме?

Оля задумчиво посмотрела на отрывной календарь, висевший напротив неё на стене. Календарь показывал дату – 12 мая, суббота.

- А какой сегодня день? – вдруг спросила девушка.

- Сегодня пятнадцатое, вторник.

Оля с ужасом уставилась на меня

- Вы шутите?

- Олечка, посмотри на меня внимательно. Разве по моему выражению лица можно предположить, что я тут дурака валяю? Ты думаешь, я забрался в твой дом через окно, чтобы пошутить?

Любимова смешалась

- Ну… тогда… я не понимаю… Я действительно в воскресенье была у Дмитрия Петровича, - Оля запнулась, - об этом мы договорились в субботу, на его дне рождения. В воскресенье я пришла около четырёх, мы поели, потом смотрели телевизор, читали новую главу из романа, потом…, - Оля опять покраснела.

Я постарался ей помочь

- Ты останавливайся на существенных деталях. Было ли что-нибудь необычное? Или, может, кто-нибудь приходил?

Глаза Любимовой расширились, и в них появился ужас

- Приходил… Сначала стало очень холодно, несмотря даже на то, что мы с Дмитрием Петровичем были под одеялом. По комнате будто пронёсся ледяной ветер, хотя на улице было тепло и даже окно открыто. А потом… Потом какой-то грохот. Кажется, упала входная дверь… Кто-то вошёл…

- Кто вошёл, Оля? Ты видела этого человека?

Любимова зябко передёрнула плечами