Меч Белогора (СИ)

Коренастый после хука в челюсть от напарника, на секунду вылетел в астрал и позволил себя отключить более нежно. Я его просто слегка придушил. До потери сознания. Но это не смертельно, чуть поспит и оклемается.

А вот Кирюху надо спасать. Жмурик мне тут сейчас совсем не нужен, да и грех на душу тоже, несмотря на то, что я действовал в пределах необходимой обороны. Правда и тут это чёрта с два кому докажешь.

Разложил я посиневшую Кирюхину тушу на полу, провёл комплекс реанимационных мероприятий, затем отхлестал «шестёрку» по щекам и послушал дыхание. Вроде, восстановилось, дышит! Жив волчара! Горло и пузо ещё долго болеть будут, но выживет.

Теперь можно устроить тела на отдых и перевести дух самому. За свой визит в эту обитель я, кажется, расплатился сполна. Натурой.

Я положил тела спинами на скамьи, руки всем забросил за головы так, что казалось, будто арестованные отдыхают в одной позе.

Сам тоже улёгся на скамье в той же позе и, наконец, слегка расслабился. Но продолжал следить за сокамерниками, дабы избежать сюрпризов.

Тела вели себя хорошо, не порывались встать и подкрасться ко мне. То ли у них включился инстинкт самосохранения, то ли не придумали ещё как себя повести со мной после всего, что произошло.

Стало быть, вторая фаза прессинга Петухова закончилась. Что он придумает на третий раз? Удастся ли мне выкрутиться?

Ладно, не буду гадать, чему быть того не миновать. Пока надо воспользоваться временным затишьем и передохнуть, собраться с силами.

Сколько я уже тут? Полчаса? Час? Вряд ли в планах Петухова было оставлять меня здесь надолго, а только дать возможность этим уркам как следует меня помучать и поиздеваться, чтобы я, значит, «дозрел» и «раскололся». Вот и весь метод. Примитивный и простой, как кнопка для слива воды в унитазе.

В двери звякнула и приоткрылась металлическая форточка, мелькнули чьи-то настороженные глаза. Раздался щелчок отпираемого замка, негромкий, натужный визг петель и в помещении появился давешний старшина. Он остановился у двери и изумлённо уставился на четырёх задержанных, лежащих симметрично друг от друга на скамьях и в одной и той же позе – со скрещёнными руками под затылком.

Ну прямо тихий час в пионерском лагере, а не отсидка в КПЗ.

Дверь раскрылась шире, и в камере появился Петухов.

Сквозь полуприкрытые веки я с удовольствием наблюдал за его выражением лица. Интересно, что он надеялся тут увидеть? Особенно, в свете использованного «комиссией по встрече» слова «натура»? Наверное, не такую умилительно-расслабляющую картинку?

Следователь нетвёрдым шагом медленно прошёлся по комнате, вглядываясь в лица лежащих задержанных, старательно изображающих состояние глубокого сна, потом остановился возле меня и почему-то шёпотом спросил

- Что здесь происходит, Таранов?

Я сделал вид, что просыпаюсь. Приподнялся, зевнул, протёр глаза

- А? Андрей Васильич? Разбудили… Что происходит? А ничего не происходит. Скучно. Народ отдыхает. А что, нарушили чего-то?

Петухов обалдело уставился на старшину, стоявшего с открытым ртом. Тот встрепенулся, выходя из оцепенения, и растерянно спросил

- А откуда вот у этого, - он показал на коренастого, - фингал под глазом появился?

Ага, заметил-таки. Сразу.

- Да, - говорю, - ребята тут вначале в какую-то игру играли, не знаю, как называется, - один закрывает глаза, его кто-то стукает, а он должен угадать кто. Развлекались. Может, друг другу фонарей и наставили. Потом устали и легли отдохнуть. Ну и я с ними. Делать-то нечего.

Старшина недоверчиво дёрнул щекой

- Ты хочешь сказать, что Бугор, - он мотнул головой в сторону старшОго, - позволил себе в какие-то игры играть и даже кому-то из шестёрок себе фонарь поставить? Не бреши!

Я безразлично пожал плечами

Петухов подошёл к коренастому и, особо не церемонясь, потряс его за плечо

- Бугров, что тут было?

СтаршОй медленно принял сидячее положение. Судя по всему, предложенная мной версия происшедшего его устроила и он, пряча глаза, неохотно подтвердил её

- Та просто баловались, от неча делать. Эт Кирюха мне нечаянно попал. Не хотел. У меня обиды на него нету.

Петухов со старшиной обменялись удивлёнными взглядами. В органах оба служили не первый год, скумекали, видать, что тут на самом деле произошло. Тем более, что сами же наверняка и инструктировали этих трёх орлов, которые в данный момент на таковых гордых птиц совсем не походили.

Секунд десять прошло в напряжённом молчании. Вся бравая троица переместилась в сидячее положение и держалась несколько смущённо.

Старшина, приподняв фуражку, растерянно чесал лоб и тихо гундосил на ухо Петухову

- Чтоб с бугровской шайкой такое сотворили, первый раз вижу.

У дознавателя начала дёргаться щека. Это что-то нервное. Бедняга! Видимо, я уже успел ему надоесть. Но что поделаешь? Сам ведь всё это затеял. А со мной, действительно, лучше не связываться, характер уж больно вредный. Это мне ещё с детского сада говорили, когда пытались в столовой у моих друзей печенье отбирать. Так что зря он надеется, не буду я никакую «чистуху» писать. Даже для отмазки, чтоб просто от него отвязаться.