Меч Белогора (СИ)

Это уже потом информацию, полученную обонянием, мы дополняем зрительной, тактильной, аналитической.

А в первые минуты близкого знакомства мы слушаем, как пахнет человек, его жильё, его вещи. И если что-то здесь не нравится, то это накладывает отпечаток на наше отношение к нему.

Запах табака, немытого тела, каких-нибудь духов или одеколона могут навсегда испортить отношение к человеку, вначале произведшем на нас зрительно, издали, самое благоприятное впечатление.

Неприятные амбре отталкивают нас от их источников. И затем, часто бывает, что никакими другими положительными эмоциями и приятностями общения не удается исправить первоначально сложившуюся неприязнь.

При первой встрече с Маршавиным никакого характерного запаха от него, кроме ощущения свежести и здоровья, я не почувствовал. Игорь Леонидович не курил, не пользовался одеколонами и явно был очень чистоплотным человеком.

А вот запах его квартиры мне сразу понравился. Комнаты явно проветривались, воздух был свежим и приятным. Скорее всего, у профессора где-то в доме работал ионизатор воздуха – штука весьма полезная для здоровья.

Всюду была чистота, из кухни пахло чем-то вкусненьким. Несмотря на то, что я не был голоден, вдыхать ароматы профессорской стряпни было приятно. Не отказался бы её попробовать.

В общем, первые впечатления от знакомства с хоромами Игоря Леонидовича были положительными.

Я принялся разглядывать обстановку в гостиной.

Явно холостяцкое жильё, никаких тебе сервантов с посудой, красивымибезделушками, салфетками, макраме и т.д. Никаких ковров на стенах, только пара хороших репродукций картин Айвазовского и Шишкина.

Одну стену в комнате до потолка занимали книжные полки, составленные в виде сплошной этажерочной конструкции, вдоль другой стоял огромный тёмно-зелёный диван и рядом с ним пара такого же цвета кресел. В углу пристроился компактный гардероб с антресолью.

В центре помещения располагался прямоугольный обеденный стол, застелённый белой скатертью, украшенной изображениями красных роз. На ней одиноко высилась большая стеклянная ваза с яблоками, бананами, апельсинами и чёрным виноградом.

Над диваном и на подоконнике у балконной двери висели и стояли разнокалиберные горшочки с цветами. Наверняка и они оказывали благотворное действие на здоровый воздух жилища.

У стенки, на тумбочке, рядом с дверью на балкон, были установлены большой телевизор, видеомагнитофон и DVD-рекордер. Тут же примостилась и стоечка с видеокассетами и компакт-дисками.

Комната была большой и светлой, оклеена обоями бежевого цвета с неутомляющим глаз орнаментом.

Конечно же, меня сразу привлекли к себе книги. По их подборке часто можно многое узнать о хозяине и его интересах. Я вспомнил, что об этом же говорил и профессор у меня дома. Сколько, оказывается, у нас общего…

Литература, в основном, оказалась художественной: Дюма, Хаггард, Вальтер Скотт, Ефремов, оба великих Толстых, Буссенар, Платонов, Булгаков и ещё десятки имён писателей самых разных жанров и времён. Особняком стояли сборники стихотворений Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета.

Я заметил и разбросанные по разным углам книги по психологии, геронтологии, философии, различным религиям. И даже по рыбной ловле и охоте.

Затёртые корешки книг показывали, что они находились тут явно не с декоративными целями или для внушения уважения к образованности хозяина квартиры.

При таком огромном собрании разноплановой литературы угадать реальные интересы и предпочтения Игоря Леонидовича было непростой задачей. Попробуй, определи, что тут его действительно интересует, а что было приобретено для одноразового просмотра или, может быть, досталось по наследству, например. Как говорят аналитики, имеет место чрезмерная избыточность информации.

Как вариант, можно предположить и наличие широчайшего кругозора, и энциклопедической образованности владельца этой библиотеки.

На глаза попалась старенькая затрёпанная книжечка: Мусаси Миямото «Книга Пяти Колец». Насколько я помнил историю Японии, автор был непобедимым бойцом на мечах и жил где-то в 16 или 17 веке. Вот это пособие может скоро мне пригодиться!

Я вытащил книжку, уселся в кресло и углубился в чтение.

Через несколько минут появился Маршавин с лукавой улыбкой на лице, раскрасневшемся от жара кухонной плиты

- Надеюсь, ты не откажешься от настоящих сибирских пельменей? Сам готовил.

- Не откажусь, уж больно вкусно они пахнут.

- Извини, что на кухне собрал, но там будет удобнее, да и всё необходимое под рукой.

- Да бросьте извиняться, Игорь Леонидович! Вот я, жаль, не догадался чего-нибудь к столу прикупить.

- А и не надо. Всё есть! Прошу! – профессор сделал приглашающий жест и посторонился, пропуская меня на кухню.