Меч Белогора

Но я знаю, что противный критик, который является органичной неотъемлемой частью меня, и без которого я не могу долго обходиться, спрятался где-то здесь и надеется отсидеться.

Он не хочет быть Кассандрой или Нострадамусом, не хочет быть гонцом, приносящим плохие вести, не хочет в одночасье порушить все мои жизненные устои, с потом, синяками и кровью выстроенные за все прожитые от рождения годы.

Я его понимаю.

Я даже догадываюсь обо всём, что он скажет.

Но я хочу, чтобы он это сказал, а я услышал.

До сих пор в трудных и спорных ситуациях он был моим оберегом. Пусть соответствует и сейчас. Нечего юлить, если знаешь ответы.

Критика я нашёл под старой и скрипучей деревянной лестницей, ведущей на чердак, где хранились мои самые болезненные и тревожащие воспоминания — о первой любви в пятом классе, о первой мальчишеской драке, о совсем ещё юной маме и моих детских грешках перед ней…

Сволочь, знал, где затаиться, куда я загляну в самую последнюю очередь, чтобы не бередить себе душу!

Я вытащил его за шкирку и, как следует, встряхнул.

Маленькая голова замоталась на тщедушной шее, а лёгонькое тощее тело повисло у меня на руке, едва касаясь ногами пола. И был мой вечный оппонент и ругатель так слаб и жалок на вид, что я разжал пальцы и предоставил ему возможность очухаться и придумать, как выкручиваться.

Критик походил на нашкодившего ребёнка, спрятавшегося от заслуженной порки родителями, и невольно вызывал сострадание.

Я вспомнил, что когда видел его раньше и мой оппонент чувствовал себя правым и компетентным в обсуждаемом вопросе, он выглядел совершенно по-другому. Тогда это был мощный и крепкий атлет с фигурой Турчинского, с уверенным взглядом иронично прищуренных серых глаз и с несокрушимой логической аргументацией своего мнения.

Того критика я б за шкирку не поднял. Да он бы и не прятался от меня.

А тут…

Выходит, его дела, точнее, мои… тьфу! — наши, настолько плохи, что…

— Говори, — тряхнул я критика за худые плечи.

— Чего говорить-то? — нехотя промямлил он, — ты ведь и сам всё знаешь. Труба тебе! Со всех сторон…

— А ну, поподробнее! — потребовал я.

— Отстань! — захныкал критик, попробовал вывернуться и смыться, оставив в моих руках только воротник хлипкой рубахи.

Но это у него не получилось. Я держал своего строптивого "родственничка" крепко.

— Чего привязался? Отпусти! Потом поговорим. Я сам появлюсь, когда мне будет что сказать.

— А что, сейчас совсем нечего?

— Тебе обязательно от меня услышать, что ты перестал контролировать ситуацию вокруг? И в той части, которая касается хен-хая, эндорфов и мракосов, и в той, что касается твоих отношений с Говорухиной?

И там, и тут тебе труба. В первом случае, ты рискуешь шкурой, ввязываясь в криминальные разборки и тайны инопланетных цивилизаций. Но не ввязываться в них и не пытаться поступать идейно правильно, ты, как пионер, комсомолец, и просто "порядочный" человек — тут критик выделил слово "порядочный", презрительно наморщив нос, — тебе не позволяют высокие нравственные идеалы и морально-этические принципы, вбитые в голову ещё с сопливого детства. И в школе, и родителями. Взятые тобой из разных приключенческих книг. Из фантастики!

А это, по большей части, чистая утопия и постоянный геморрой для современного человека. Что-то вроде кодекса строителя коммунизма для сегодняшних бизнесменов или, что почти то же самое, для каннибалов позапрошлого века с острова Пасхи.

Сейчас так никто не живёт. Во всяком случае, умные деловые люди.

— Будем считать, что я не очень умный и деловой. И неважный бизнесмен. Мы об этом с тобой и раньше спорили, сошлись на том, что меня уже не переделать. Какой есть — такой есть и тебе придётся с этим мириться. Давай, говори по делу!

— По делу? Ты утратил возможность влиять на ситуацию, оставаясь в поле душевного комфорта и собственного понимания справедливости. Ты сейчас не можешь выйти из истории с расследованием смерти Халина, мечом Белогора и всем остальным, потому что это, по-твоему, несправедливо и постыдно, а потому неприемлемо.

Если попытаешься "соскочить", то тебя совесть до смерти замучает! Значит, будешь плыть по течению, будешь заложником развивающихся событий, которые не ты инициируешь, не ты контролируешь, а хен-хай, мракосы и ещё неизвестно кто.

Чем это может кончиться?

Очень маленькая вероятность того, что ты раскроешь тайну убийства Халина, и будешь спать спокойно. Очень большая вероятность, что ничего не узнаешь и потеряешь жизнь!

То же самое и с Говорухиной. Жил себе спокойно, без баб, ну и жил бы дальше! Чего тебе не хватало! Нет, свербит в одном месте! Хорошая она, красивая, умная, добрая! А самое главное, порядочная! И думает, как ты! Вот это тебя и купило! Это сейчас она хорошая, не подкопаешься, а какая будет через год, через пять лет, через десять? Ты подумал?