Меч Белогора

Игорь Леонидович с сосредоточенным видом тёр бровь и в мыслях явно находился где-то очень далеко.

Ну что ж, мне тоже не мешает расслабиться и спокойно поразмышлять о случившемся. Волнение улеглось и теперь, не исключено, что в голову могут придти умные мысли.

Но таковые первому пришли в голову не мне, а Маршавину

— Так ты говоришь, этот бандит был в маске?

— Да.

— А зачем ему нужна была маска, если он собирался тебя, гм, гм… убить.

Я задумался

— А действительно, зачем?

Если этот чёртов ниндзя собирался меня убить, то маска ему была без надобности. Если же он собирался выяснить, где находится меч Белогора и попытаться завладеть им… Маска тоже навряд ли была нужна.

Она была нужна лишь в том случае, если ночной гость собирался оставить меня в живых. Или это он так предохранялся от случайной встречи с соседями в подьезде? А может, у него были ещё какие-то мотивы не очень ясные на данный момент?

Сколько же тут путаницы и тёмных мест!

Кажется, у Игоря Леонидовича в голове была похожая каша. Или нет?

Я вопросительно посмотрел на него.

— Одно из двух, — медленно проговорил профессор, — или он вообще не собирался тебя убивать, просто поговорить зашёл, — тут Игорь Леонидович криво улыбнулся, — или ты ему мог для чего-то понадобиться после того, как он найдёт меч. Не догадываешься, чем ты мог оказаться полезным этому типу?

— Нет, — я остолбенело уставился на Маршавина, — понятия не имею.

— Плохо! Выходит, есть что-то важное, что мы с тобой упускаем, — опять начав тереть бровь, процедил профессор и опустился в кресло рядом со мной.

Мы сидели молча и вовсю перегревали наши мыслительные аппараты.

В комнате и коридоре было тихо.

В субботу людей в ВИОГЕМ-е бывает мало. Ходят они, в основном, на первом и нулевом этажах, где расположены аптека, промтоварные и продуктовые магазины, два кафе, оптовые базы и мелкие торговые точки. Поэтому, когда у входа в кабинет раздался громкий требовательный стук в дверь, я непроизвольно вздрогнул и покосился на хозяина офиса.

Тот поднялся и, пройдя через маленький предбанник, комнатку, где в рабочие дни сидела Инна Владимировна, осторожно спросил через дверь

— Кто?

Отозвался веселый молодой голос

— Дед Пихто! Сам же просил приехать!

Маршавин щёлкнул замком и, обернувшись ко мне, сказал

— Это доктор.

В комнату влетело нечто быстрое, порывистое, размазанное в пространстве, как ветер, мечущийся в лабиринтах горных ущелий. Это нечто в конце концов остановилось и материализовалось, превратившись в невысокого взъерошенного мужчину, с худощавой фигурой и острым взглядом беспокойных серых глаз. Гость сунул мне сухонькую пятерню, пробурчал

— Евгений, — и, не слушая моего ответного представления, принялся обшаривать глазами кабинет Маршавина.

— А где раненый?

Игорь Леонидович поморщился

— Вечно ты торопишься, как вьюноша на первые танцульки. Присядь и глаза протри.

Евгений удивлённо посмотрел на профессора, плюхнулся в кресло, поставил у ног дипломат и принял осуждающе-выжидательную позу, всем свои видом как бы говоря

— Стыдно должно быть занятого человека в выходной день разыгрывать! Давай, выкладывай, ради чего вызывал.

Меня он, видимо, в качестве пострадавшего не идентифицировал. Что ж, где-то это даже бодрит. Значит, не так уж плохо выгляжу.

Маршавин выждал небольшую паузу и, видя, что у прибывшей скорой помощи просветления не ожидается, кивнул в мою сторону

— Вот раненый!

Мужчина растёрянно дёрнулся и уставился на меня, хлопая глазами

— Примчался, торопился, думал, тут что-то серьёзное… А вы, молодой человек, выглядите, хм… вполне здоровым. Что приключилось?

Я посмотрел на профессора, он сделал жест рукой, долженствующий означать что-то типа "не тяни резину, тут все свои".

Тогда я без долгих вступлений снял рубашку, затем брюки. Размотал сначала на руке, потом на бедре окровавленные бинты и подошёл поближе к доктору.

Тот уставился на обработанные йодом раны

— Кто это вас так? Колотые ножевые ранения… Глубокие…

— Это не ножевые ранения, — подал голос Игорь Леонидович, — неужели не видишь?

Евгений поднялся с кресла, внимательно осмотрел слегка ещё кровоточащие раны и сразу подтянулся, собрался, стал деловитым и серьёзным.

— Если это не ножом, то чем вас ударили?

— Вот этим, — Маршавин положил на журнальный столик рядом со мной звякнувшую катану, а сам отошёл и уселся за свой рабочий стол, чтобы не мешать.

Врач внимательно осмотрел японский меч, потом бросил на меня удивлённый и, одновременно, сочувственный взгляд и начал выкладывать из дипломата на столик какие-то пакеты, пузырьки, шприц, стетоскоп. Засуетился. Пощупал мне лоб, заставил высунуть язык, вставил под мышку термометр. Померял давление, послушал сердце. Удовлетворительно хмыкнул. Потом, показав глазами на катану, заметил

— Серьёзная штука! Когда вас ранили?

— Вчера вечером.

— Много крови потеряли? Голова не кружится?

— Да нет, я почти сразу антисептиками всё обработал, перевязку сделал. Какая-то слабость есть, немного хромаю, и руку саднит, но, по большому счёту всё, вроде, в порядке.