Меч Бури

– Я сказал это только потому, что раньше никогда не встречал гнома без топора.

– Да, верно, большинство наших предпочитают топор.

– Но у тебя меч. Это ведь старый меч, верно?

– Да, это старый меч.

– Но для чего тебе старый меч? Прости за любопытство. Может, он принадлежал твоему отцу? Станах, прищурившись, посмотрел на Лавима.

– Нет, это мой собственный меч. – Затем, как бы извиняясь за краткость ответа, добавил: – Я сам его выковал.

– Так Ты кузнец?! Ну разумеется! Я должен был сам догадаться по твоим рукам: кожа вся в шрамах И следах 6т ожогов. От горна, да?

– Конечно.

– Ты сделал уже много мечей? А сколько времени нужно, чтобы сделать меч? Готов поспорить, ты и кинжалы, делать умеешь и много других вещей. А топоры ты ковал. когда-нибудь? Говорят, что острее гномских мечей вообще на свете ничего нет. И…

Станах громко рассмеялся. Вот уж, действительно, правду говорят: ответь кендеру на один вопрос – и он жить не, сможет, пока не получит ответов на тысячу других!

– Да, Лавим, я сделал множество мечей, а этот – мой первый. Меч, может быть, и не очень хорош, однако мне он подходит. И кинжалы я тоже делал, и топоры.

Лавим снова посмотрел на руки гнома. Некоторые шрамы были старыми, а некоторые – совсем свежие. На большом пальце правой руки виднелся недавний ожог; Лавим подумал, что этот ожог выглядит так, будто Станах обжегся чуть ли не вчера. А ведь отсюда до Торбардина сотни миль. Кажется, Станах принадлежит к клану Хайлара, одному из главных в Торбардане. А для этих гномов выйти из горы на поверхность – все равно что рыбе покинуть воду.

Старая Гора сейчас под властью Верминаарда. Янтарь, красный дракон Повелителя, каждый день летает над городом. Горожане, оставшиеся в живых, сейчас не живут, а просто кое-как существуют. Зачем же кому-то понадобилось вдруг прийти сюда, в этот умирающий город? Эти мысли Лавима были подобны искрам, попавшим на трут, – кендера просто распирало от любопытства.

Что, что заставило гнома из безопасного Торбардина прийти в этот несчастный-разнесчастный город?

Но спросить он уже не успел. С улицы донесся какой-то шум, а затем в таверну ворвался дикий рев.

– Солдафон! – Станах схватил кендера за руку и рывком кинул его на пол. – Уходи отсюда поскорее, Лавим. Он вернулся, и я не сомневаюсь, что именно тебя он сейчас более всего желает увидеть.

Лавим только пожал плечами:

– Что же, может быть.

Когда он сел, Станах увидел, что в его глазах пляшут чертенята.

– Не бойся за меня, драконид никогда не может вспомнить, кого он видел, даже если видел совсем недавно. И это раздражает его – о, ты и представить себе не можешь, как раздражает! Должно быть, он ворвется сюда фиолетовый от злости, хотя, может, он не совсем драконид, а просто…

– Если ты немедленно не уберешься отсюда, значит, ты просто дурень и Пьяница, кендер. Здесь должен быть черный ход, где-то за баром. Ну, быстрее. Быстрее!

– Но…

– Быстрее же!

Станах потащил кендера через весь зал к бару. Лавим споткнулся, затем выпрямился и тут же увидел черный ход за баром.

Кто может понять гнома? Вот он сидит угрюмый и молчаливый, а через минуту – уже веселый и общительный, вот он темен, как гроза, и вдруг – ясен, как солнечный свет…

Станах выпроваживал кендера не потому, что боялся Солдафона, – опасность ведь грозила не ему, – а просто Станаху уже важно было избавиться от общества Лавима Попрыгунчика.

«Гномы, – думал между тем кендер, обычно не раздражаются, а этот… Но впрочем, они ведь столетиями не выходят из своей горы».

Он улыбнулся девушке-барменше. Высокий эльф, голубые глаза которого блестели весело, схватил Лавима за руку и толкнул, его к двери кладовки, выходящей в переулок.

– Иди, кендер, – прошептал он, – иди не останавливаясь, пока не выйдешь из города.

Однако Лавим все же не побежал из таверны со всех ног. Он вышел, но тотчас вернулся в кладовку, взял там маленькую фляжку вина и еще кое-что прихватил, а затем выскользнул через заднюю дверь в переулок как раз в ту секунду, когда с улицы в таверну ворвался Солдафон. Ворвался с проклятиями по адресу «богом проклятого лживого кендера, который, с его, Солдафона, точки зрения, уже слишком зажился на этом свете…

Глава 7

Драконид Солдафон был чрезвычайно раздражительным, однако считалось, что он достаточно смышлен, чтобы не только исполнять чужие распоряжения, но и иногда принимать самостоятельные решения. На сегодня у него дел по службе было совсем немного, поэтому он мог обдумать, как отомстит кендеру. Кендеру, из-за которого минувшей ночью Солдафон получил хорошую взбучку от Потрошителя, весьма недовольного тем, что его из-за чьей-то дурацкой шутки разбудили.

По убеждению Солдафона, шкура негодяя кендера станет прекрасным украшением на воротах армейской конюшни.

На рассвете он поднял своих солдат по тревоге и приказал им поставить заграждения на всех трех ведущих из города дорогах, а затем стал обходить весь город. Солдафон не сомневался, что ему удастся найти и схватить кендера еще до наступления ночи.