Меч Довмонта

Сам Довмонт и воевода Лука Литвин с дружиной бросились к Верхнему замку, где стоял дворец князя Герденя. И здесь стража не ожидала нападения. Воины стояли возле крыльца, с удивлением глядя на ворвавшихся во двор всадников, копья их были прислонены к стене.

- Довмонт! Довмонт пришел! - вдруг раздался испуганный крик.

Воины Герденя разбежались кто куда.

Довмонт подъехал к крыльцу. Опередившие его дружинники уже ворвались внутрь дворца. Оттуда доносились крики, лязг оружия, стоны.

Лука Литвин удержал за рукав Довмонта, рванувшегося было к дверям:

- Не ходи, княже! Без тебя управимся!

- Герденя, Герденя ищите! - крикнул Довмонт.

- Уже ищут, княже!

Довмонт вложил меч в ножны, огляделся.

Незадачливых стражников князя Герденя дружинники загнали в угол двора и вязали ремнями. Не слышно было шума битвы и из города, где остались псковские ратники воеводы Давида Якуновича.

Сам Давид приехал на Герденев двор, доложил:

- Сдались полочане. За Герденя никто биться не хочет, чужой он им. Посадские старосты просят город не разорять, обещают выкуп, какой назначишь...

- И то верно, горожанам мстить не за что, - заметил Лука Литвин. - Им Гердень тоже не друг, насильно в Полоцке сел. Возьми, княже, умеренный выкуп. Ни к чему в Полоцке дурную память оставлять.

Довмонт кивнул, соглашаясь.

Два дружинника подтащили к Довмонту старика дворецкого.

- Говорит сей Герденев слуга, будто самого князя нет в городе, уехал гостить к родне. Не то к Гогорту, не то к Лучайле, - сердито сказал дружинник, ткнув ножнами меча в спину старика.

Тот вздрогнул, поднял на Довмонта умоляющие глаза.

- Правду ли сказал, что Герденя нет в городе?

- Правду, благородный князь, правду! - заторопился старик. - Только княгиня здесь с сыновьями. Пощади...

Княгиню молодцы Луки Литвина нашли не сразу, она спряталась в чуланчике на черном хозяйственном дворе, куда вела из дворца потайная лестница. Может, и вовсе бы не нашли, если бы сами Герденевы люди не подсказали, где она.

Княгиню привели к Довмонту.

- А, княгинюшка! Заждались мы тебя. Да и сыновья без тебя скучают. Вон, на телеге сидят, матушку поджидают! - насмешливо сказал Довмонт.

Княгиня, извиваясь в крепких руках дружинников, кричала пронзительно, ненавидяще:

- Погоди, злодей! Вернется Гердень, всем вам будет лихо! Дня сегодняшнего не переживете!

Довмонт шепнул воеводам:

- Может, со злости грозит, а может, и вправду бабьим своим языком проговорилась о скором возвращении Герденя? Коли так, уходить нужно. В чужом городе бой принимать не с руки. Распорядитесь, чтобы скорей снаряжали обоз. А дворец Герденев сжечь...

Длинный обоз, окруженный псковскими ратниками, потянулся к городским воротам. В середине обоза везли на простой телеге жену Герденя и двух его сыновей.

Позади клубился дым над подожженным дворцом.

Свершилась первая месть Довмонта, князя псковского!

Войско Довмонта пошло на север, вдоль берега Двины, потом переправилось через реку и скрылось в лесах. За полверсты от берега, на большой поляне, разбили шатры, распрягли усталых коней. Довмонт позвал воевод на совет.

- Думаю, если Гердень действительно близко, то с обозом от погони не уйти. Надо перегородить крепкой заставой брод через Двину и задержать литовцев. Ты, Лука, возвращайся со своими людьми к броду. А ты, Давид Якунович, с псковичами поведешь обоз. Сам думаю здесь остановиться, если Гердень приспеет - поспешу на помощь. Верно ли рассудил, воеводы?

- Верно, княже, - одобрил Давид Якунович. - Только я с Лукой на Двине останусь. Обоз-то по псковской земле и без воеводы пройдет, а мне перед битвой отъезжать негоже...

- Ну, коли хочешь, оставайся...

Лес возле брода подступал к самому берегу. Только неширокий песчаный плес отделял прохладную речную воду от ельника, прогретого июньским солнцем. За ельником поднимались высокие прямые сосны.

Псковскому ратнику Антону, Лучкову сыну, с верхушки сосны была видна и река, и полоска желтого песка вдоль берега, и дорога, спускавшаяся из леса к броду на другой стороне реки. Хорошее место для сторожи выбрал князь Довмонт!

У подножия сосны пощипывали бледную лесную траву стреноженные кони. Дружинники сторожевой заставы сидели на моховых кочках, негромко разговаривали. Для воевод Луки и Давида раскинули шалаш из бурого войлока. Холопы собирали в ельнике сухие ветки для костра. Кому ведомо, сколько стоять заставе на двинском берегу?

Антон Лучков недаром славился зоркостью глаза. Иной, может, и не заметил бы, как дрогнули ветки на другом берегу реки, как показалась и тут же скрылась голова в круглом литовском шлеме. Но Антон усторожил врага, негромко постучал обухом топора по сосновому стволу, предупреждая об опасности.

Дружинники вскочили, один из них метнулся к воеводскому шатру.

Давид Якунович подошел к сосне, вопросительно поднял голову:

- Чего увидел, Антон?

- Ратный какой-то из леса выглянул. Похоже, литовцы подошли.

- Смотри лучше! А вы изготовьтесь, - повернулся воевода к дружинникам.

Тихо, стараясь не звенеть оружием, воины разошлись к коням.