Меч эльфов. Наследница трона

— Я вот спрашиваю себя, как подобные тебе рыцари сумели завоевать весь мир.

— Наверное, они были умнее меня. А теперь решай! Как мы поступим?

Король бросил взгляд в долину.

— Я сделаю то, что всегда делают мужланы, когда встречают рыцаря или ярла, который рассказывает им всякие штуки по поводу бессмертной славы и Златых Чертогов. Я побегу вниз, крича «ура».

— Тогда все ясно. — Люк отряхнул снег с одежды.

От того, чтобы наточить клинок, он отказался. Он не рассчитывал, что они дойдут до аркебузиров.

Пока Эрек собирал вокруг себя мандридов, Люк расстегнул плащ. Потом сбросил его с плеч. Больше он ему не понадобится. И он не хотел скрывать маленький герб на своей кирасе. Он провел рукой по эмали.

— Звездочка моя Полярная, — тихо произнес он. — Желаю тебе прожить эту жизнь хорошо. Увидимся в Златых Чертогах, если твои боги будут милостивы.

Король махнул ему рукой, подзывая к себе. Люк затесался в строй мандридов и посмотрел на небо. Оно было ясным и безоблачным. Воздух уже казался не ледяным, а освежающим. Рыцарь споткнулся. Снег был покрыт корочкой. Под настом он был глубоким. Солдаты медленно спускались по склону. Люк посматривал в туман. Вспыхивало все больше и больше светлячков. Внезапно они пустились в пляс. Поднимались фитили. Люк колебался еще один удар сердца. Он представил себе, как фитили касаются пороховых зарядов.

— Ложись! — закричал он что было сил.

В тот же миг грохнули выстрелы сотни аркебуз. Люк упал лицом в снег. Мимо свистели пули. Он слышал, как вскрикивали мужчины. А потом на залп аркебуз ответило низкое рычание.

Рыцарь обернулся. Над ними от скалы отделился каскад из снега, льда и камней. С неописуемым грохотом он понесся вниз, в долину. Под ним дрожала земля.

Люк вскочил и побежал. Наперерез к склону. Прочь от лавины. Но она расходилась все шире и шире. Уйти было невозможно.

Он в изнеможении остановился и отвернулся, чтобы не видеть этого ужаса. Раскинул руки и принялся молиться. А потом его окружило что-то белое. Сбило с ног. В рот набился снег. Он закашлялся, его стошнило. Его кружило, словно перо на ветру. А потом он нырнул в воду. Она была приятно теплой. Быстро напитала его одежду. Это объятие было очень нежным. Озеро было глубоким.

Наконец его рот опять был свободен. Вокруг был снег. Мимо скользнула тень. Другой человек? Кусок дерева? Он не разобрал. Не стал сопротивляться воде, уносившей его на дно. Он выдохнул и почувствовал, как тепло наполняет легкие.

Лейб-гвардеец

Брандакс с силой провел камнем по слишком короткому клинку. Он делал это по меньшей мере в тысячный раз. Лезвие пересекали острые зубцы. Они должны были стать такими, как у пилы. Но клинок был слишком коротким. Кобольд выругался. Почему никто из остальных не сделает этого? Даже будь она тысячу раз королевой! Она уже не ведает, что творит!

Теперь она устроила привал. Наконец-то! Несколько часов не присела. Ее шатающаяся, непрочная походка была сама по себе знаком. Это было не только истощение! Почему никто ничего не предпримет? Хотят просто посмотреть, как она умрет?

Брандакс бросил взгляд на горизонт. Еще час дневного света, может быть, немногим больше. В темноте он этого сделать не сможет.

Он проклял богов детей человеческих. Зачем нужно было это делать? Почему пошел град? А потом — ледяная ночь с метелью? Никто из маленьких детей не пережил той ночи. Холод вытянул из них свет жизни. То же самое было со стариками и больными. На следующее утро треть беженцев не поднялась со снега. С тех пор не проходило и часа, чтобы по меньшей мере кто-то один не упал без сил. У живых уже не оставалось сил помогать. Да и что они могли сделать? Нести умирающих? Большинство сами с трудом держались на ногах. У них не было сил даже на то, чтобы плакать. Они просто продолжали идти дальше, тупо глядя вперед.

Брандакс взобрался на обломок скалы, на который опустилась королева. Он заглянул ей через плечо, бросив взгляд в лицо маленького Снорри. Его губы были темно-синими, почти черными, лицо — ужасно бледным. С неба сыпался мелкий, словно порох, снег. Он собирался в широко распахнутых глазах и складочке приоткрытого ротика. Иногда Гисхильда склонялась к нему и нежно сдувала снег.

У Брандакса едва не разорвалось сердце. Вот уже три дня несет она на руках мертвого ребенка. Почему никто ничего не предпримет? Неужели все сошли с ума? И ему теперь приходится принимать решения.

Он заглянул в ее горящие лихорадкой глаза. Лоб был покрыт испариной. Все признаки налицо! Но нужно было последнее доказательство.

Брандакс снова слез со скалы. Королева даже не обратила на него внимания. Он встал рядом с ней, чтобы никто не видел, что он делает. Ему очень хотелось ошибиться.

Кобольд посмотрел на зазубренный клинок. Если он ошибается, это может стоить ему головы. И тем не менее ему хотелось, чтобы получилось именно так. Он вонзил клинок ей в ногу. Женщина не издала ни звука. Даже не вздрогнула. Она больше не чувствовала ног.

Он вынул нож и пошел к Беорну. Знаменосец королевы был очень высоким мужчиной. Одним из немногих, кто еще хорошо держался на ногах.