Меч Эроса

Сначала Алкивиад не намеревался участвовать в тщательном продуманном представлении, а хотел ограничиться только ролью наблюдателя расправы над грабителями. Поэтому вчера к Родоклее отправился Анит – договариваться о свидании с «порядочной женщиной». Однако во время утренней проездки нового коня Анит упал и сильно расшибся. Лекарь велел ему лежать в постели несколько дней. Месть за позор Панталеона оказалось под угрозой! И тогда Алкивиад, который не мог упустить такого случая поразвлечься, решил отправиться вместо Анита на встречу со сводней, а потом и с хорошенькой порной-грабительницей.

Алкивиад ворчал всю дорогу, чтобы отвлечь внимание сводни от теней, которые крались за ними по обочинам дороги, готовые раствориться в темноте при малейшей опасности, что их заметят. Однако это были не вполне обычные люди, а армейские лазутчики, которые умели оставаться почти незримыми, и в конце концов они окружили дом и затаились в ожидании, когда появится человек по имени Асмус – и начнется представление. Алкивиад же вошел в дом, чтобы довести свою роль до конца, встретившись с женщиной.

И вот – Идомена!

Странно… С того времени, как он спас ее в Пирее, миновало около года, и скольких Алкивиад перепробовал за это время женщин, как свободных, так и пленниц и рабынь, он сам не смог бы сосчитать! Одну из них он даже привез с собой с Мелоса и брал ее в постель почти каждую ночь. И все же он вмиг вспомнил и это имя, и эти необыкновенные глаза, и нежные губы, и ворох благоуханных кудрей. Конечно, это не спасло бы ее, если бы она сама вдруг не бросилась его спасать!

Сердце Алкивиада дрогнуло. Да, Идомена заслуживала наказания, но все же… она заслуживала и прощения за свою самоотверженность. Ведь она не знала и не могла знать, что дом окружен друзьями Алкивиада! Девушка была убеждена, что он в опасности, – и все же умоляла, чтобы он ушел, предоставив ее ярости мужа и сводни. Те избили бы ее за то, что отпустила жертву, а может быть, и убили бы.

Что же теперь делать? Как поступить?..

Да что это он так разволновался? Алкивиад усмехнулся. Он совсем забыл, что ни муж, ни болтливая сводня не придут требовать ответа со своей пособницы. Им будет не до Коры, то есть Идомены, они будут слишком заняты заботой о собственной участи. И тогда Алкивиад выйдет и скажет своим друзьям, что эту женщину нужно освободить…

Хотя нет. Не все так просто! Алкивиад может, конечно, отпустить Идомену, но как он объяснит это своим друзьям?! Тому же Панталеону, за оскорбление и ограбление которого поклялся отомстить? Если он отпустит Идомену, то уронит свою честь в глазах друзей. Если же позволит ее схватить…

Алкивиад нахмурился, размышляя, и вдруг вспомнил странный сон, который приснился ему этой ночью. Виделось ему, будто он подбирает птенца, выпавшего из гнезда, кормит его из своих губ – а потом отпускает в полет. И вот к нему возвращается взрослая красивая птица, неся в клюве алую розу, и кладет ее на чей-то надгробный камень.

Алкивиад, как и все эллины, придавал огромное значение снам. Он знал в Афинах нескольких прорицателей, которые умело толковали ночные видения, и Алкивиад поутру посетил одного из них. Тот сказал, что сон хороший, благоприятный, означает начало какого-то нового дела или события в жизни Алкивиада, которое принесет ему огромное счастье, и это будет сопутствоать ему до самой смерти. Начало этому делу будет положено нынче вечером. И теперь главное – не пропустить знак судьбы!

Что, если эта перепуганная и вместе с тем бесстрашная девушка, изнемогающая от любви и благодарности к нему, – и есть знак судьбы?

План сложился мгновенно – безрассудный план, над которым и сам Алкивиад, наверное, когда-нибудь посмеется, вспоминая, но сейчас он не мог поступить иначе. Сам не знал, почему, – но не мог!

– Сделаем так, – сказал он серьезно, словно взял слово на совете военачальников перед наступлением и должен во что бы то ни стало убедить всех в своей правоте. – Ты должна исчезнуть из Афин. У тебя есть деньги?

Идомена покачала головой:

– Мне не давали ни халка. Все забирал Атамус. Конечно, он делился с Родоклеей, но большую часть денег брал себе, и я даже не знаю, где он их прячет.

Алкивиад посмотрел на нее испытующе. Конечно, Анит вряд ли бы в это поверил, но Алкивиад не сомневался: ему Идомена не солжет.

– Здесь есть какой-нибудь потайной выход? – спросил он – и вздрогнул от радости, когда Идомена показала на занавес у изголовья кровати:

– Там лаз в погреб, а оттуда ведет ход наружу – к самым Диомейским воротам.